Курский излом

В ночь на 5 июля руководство армии, не придерживаясь графика срочных донесений, без промедлений сообщало в штаб фронта обо всех изменениях на своем участке. Н. Ф. Ватутин несколько раз после ноля часов 5 июля лично связывался по телефону с И. М. Чистяковым, интересовался поведением противника и его мнением о дальнейшем развитии ситуации. В таком же напряженном ритме работал командующий фронтом и с Москвой. Для советского Верховного командования район Курского выступа в этот момент стал самым важным участком всего советско–германского фронта. Сообщения об изменении обстановки там ожидали ежеминутно.

В документальном фонде оперативного отдела штаба Воронежского фронта, хранящемся в Центральном архиве Министерства обороны РФ, сохранилось боевое донесение в Генштаб на 4.40 5 июля 1943 г. Судя по времени, это первый письменный доклад о переходе войск ГА «Юг» к активным действиям. Донесение выполнено от руки и готовилось, вероятно, задолго до указанного часа, выделенные абзацы явно вписаны (другим почерком), уже непосредственно перед тем, как документ был передан в шифровальный отдел:

«1. К 24.00 4.7 противник силою не менее двух дивизий и около 80 танков, сбив боевое охранение, вышел к переднему краю на участке Новая Горянка, (иск) Драгунское. Бой продолжается. [320] 20.00 4.07 наблюдением установлен подход из Новая Глинка на Высокое{253}, до мотополка, около 60 танков и 15 самоходных орудий.

Радиоразведкой установлено: выдвижение: на участок Новая Горянка, Белгород, 6-й тд и трех тд СС «Адольф Гитлер», «Великая Германия», «Дас Райх»; 11-я тд — в район Богодухов; радиоузла 4-й ТА в Черкасское, Лозовая.

Авиация противника, поддерживающая наступление наземных войск, произвела 316 самолето–вылетов. В воздушных боях сбито 9 самолетов противника.

В результате боя уничтожено свыше одной тысячи солдат и офицеров противника, три батареи, подбито и сожжено 18 танков. Взято в плен: …солдат 678-го пп 332-й пд и 4 немецких летчика.

Считаю, что противник, видимо, перейдет в наступление на Белгородском направлении с фронта Борисовка, Томаровка, Белгород в направлении Обоянь, Курск.

На фронте 7-й гв. А противник с 3.30 5.7 начал сильный артиллерийско–минометный огонь, особенно по району Старый Город, разъезд Крейда, Соломин, Приютовка, Нижний Ольшанец, Новая Товалжанка.

В 4.00 противник начал артподготовку на фронте Драгунское, Березов и из района Пушкарное начал наступление пехоты и танков в северо–восточном направлении.

2. На остальных участках фронта редкая ружейно–пулеметная перестрелка.

3. Проведены следующие мероприятия:

в 3.00 5.7. произведен десятиминутный налет по противнику, на участке 6-й гв. А и в 4.20 удар по аэродромам противника в районе Харькова, совместно с ВВС Юго — Западного фронта.

Авиация подготовлена для удара по войскам противника.

Наземные войска отражают атаку противника и уничтожают его»{254}.

Приведенный документ свидетельствует, что командование Воронежского фронта в первые минуты наступления врага четко, без серьезных колебаний определило его намерения. Вместе с тем небезынтересен и тот объем оперативной информации о противнике, которым располагало наше командование к моменту начала операции «Цитадель».

Обращают на себя внимание ошибки, допущенные и армейской, [321] и фронтовой разведкой. 11-й танковой дивизии к этому моменту не было в Богодухове, она в полном составе находилась в готовности перейти в наступление на участке 67-й гв. сд. Как ни странно, но в ходе боев 4 и 5 июля этот факт не был установлен советскими разведорганами. Неточная информация в течение дня еще не раз будет упомянута в боевых документах. Даже в итоговом донесении на 24.00 5 июля в Ставку ВГК отмечается:

«Вывод: противник на белгородском направлении перешел в решительное наступление всеми имеющимися силами, имея в резерве 11-ю тд (в районе Богодухов)»{255}.

Ударный клин 48-го тк — три танковых соединения — прорывал рубеж на участке 8–9 км. Концентрация сил и средств здесь была колоссальной, но эта огромная, сжатая до предела пружина не могла расправиться в полную силу, чтобы нанести мощный удар. Ее сдерживала сложная многослойная система заграждения и препятствий в сочетании с плотным огнем артиллерии. Эта система оказалась достаточно сбалансированной, и поэтому, когда противник и вышел частью сил за противотанковый ров, сразу развить успех ему не удалось. Кстати, до начала боев укрепления на этом участке обороны не были по достоинству оценены Военным советом фронта, точнее, комиссией, которая проверяла его 10–13 июля. Они были попросту забракованы. Вот что отмечалось в письме, направленном командованием Воронежского фронта 14 июля генералу И. М. Чистякову: