Курский излом

Была еще одна характерная особенность у нашей войсковой разведки, о ней уже упоминалось. Это склонность к преувеличению сил противника. Принципом «лучше прибавить, чем недосчитать» руководствовались все ее подразделения. Естественно, при таком отношении к службе о каком–либо качестве [811] работы думать не приходилось. Зная эту особенность, некоторые командиры не доверяли собранной разведкой информации и действовали на свой страх и риск. Немало было и таких, кто просто не умел эти разведданные правильно использовать в боевой работе.

Приведу еще один интересный документ, который ярко демонстрирует систему работы разведки основного соединения 1-й ТА — мехкорпуса генерала С. М. Кривошеина в самый напряженный и драматический момент Курской битвы с 6 по 15 июля 1943 г. В это время в РО 3-го мк находился офицер РО 1-й ТА майор Осауменко. Вот его докладная в адрес начальника 1-го отделения разведотдела штаба 1-й ТА подполковника Андриянова:

«1. С началом ввода корпуса в бой с наступающим противником, постоянной, нормальной связи РО корпуса со штабами бригад, или вернее с помощником начальников штабов по разведке и разведподразделениями, не имел. В результате отсутствия нормальной связи управление или, вернее, руководство РО корпуса разведдеятельностью бригад осуществлялось плохо.

Помощники начальников штабов бригад хотя и организовывали разведку в процессе боя, высылали дозоры, вели наблюдения и имели значительные данные о противнике, его группировке и действиями перед бригадами, но эти данные не обрабатывались и в РО корпуса своевременно не передавались. В лучшем случае эти сведения попадали в оперативный отдел бригады, а последний передавал их в оперативный отдел штаба корпуса устно по телефону или зашифрованно по радио в общем боевом донесении. Эти сведения в РО корпуса не попадали. РО корпуса связи с оперативным отделом, как следует, не налаживал, в результате зачастую не был в курсе обстановки на поле боя.

2. Разведбатальон РО корпуса использовался начальником РО исходя из обстановки, но должного эффекта высылаемые разведорганы не дали для штакора. Из–за плохой организации связи донесения и результаты разведки представлялись не своевременно (или вернее редко). Больше всего докладывались данные о результатах разведки после возвращения группы с выполнения задания.

3. Несмотря на то, что в РО корпуса количество работников составляет положенное по штату и обязанности по штату распределены, работники отдела не стремились работать, как требовала того обстановка. Не было стремления организовать работу так, чтобы как можно больше давать сведений о противнике своевременно кому положено, их обрабатывать и передавать в РО армии. [812]

Имелись факты, что захваченные документы противника на поле боя у подбитого танка по несколько часов, а то и суток находились то в оперативном отделе, то в отделе контрразведки. Но и после того как эти документы попадали в РО, их отправляли в РО армии через ПСД, в то время как эти документы необходимо было направлять срочно нарочным.

Ввиду перегрузки телефонной сети связи РО корпуса с РО армии связь держать было трудно. Такие средства связи, как мотоцикл, мотоциклетный батальон, РО корпуса не использовал.

Плохо был организован даже такой вопрос, как отдых работников РО корпуса. С началом боевых действий в течение двух суток никто из работников РО штакора не отдыхал, а после имел место случай, что, выбившись из сил, на некоторое время засыпали все, не оставив ни одного работника дежурного у телефона. И к тому же несколько дней телефон отдела не был подключен в сеть, и разговоры велись с аппарата оперативного отдела»{762}.

Не лучшим образом была налажена работа по изучению противника и в стрелковых корпусах 6-й гв. А. Точнее, как таковой ее не было, офицеры РО в основном занимались наблюдением за неприятелем и полем боя, о какой–либо системной работе в тылу врага речи не было. Так, командир 22-го гв. ск генерал–майор Н. Б. Ибянский после завершения оборонительной операции был вынужден обратиться к И. М. Чистякову с просьбой о замене начальника разведки. В представлении он отмечал, что майор Б. И. Дубнер проявил себя безынициативным и неэнергичным руководителем. Он плохо занимался организацией службы и не оказывал должной помощи командиру корпуса. Памятуя, что начальник штаба этого корпуса даже в ходе боев периодически входил в запой, надеяться на какую–либо эффективную работу отделов штаба не приходилось.

Принимались ли какие–либо меры к коренному изменению сложившейся ситуации? Попытки были, и не однажды, пример того приказ НКО № 0072, но, к сожалению, как показывали события, ни до начала Курской битвы, ни после ее завершения кардинальных изменений в вопросе совершенствования войсковой разведки добиться не удалось. А по некоторым направлениям ситуация даже ухудшилась, несмотря на то что этой проблемой весной 1943 г. занимался лично И. В. Сталин.