Курский излом

И. М. Чистяков понимал, что соединение противника, рвущееся к Черкасскому и Коровину, обладает огромным потенциалом и численно превосходит дивизии А. И. Баксова и И. П. Сивакова. Чтобы свести к минимуму это преимущество, он основные усилия прикладывал в двух направлениях. Во–первых, усиливал обе дивизии, концентрируя придаваемые части и подразделения на флангах в районе сел. Подчинив 27‑ю оиптабр И. П. Сивакову, он в 15.00 отдал приказ о переброске в район Коровина 3‑го батальона 219‑го гв. сп 71‑й сд и передачи его командиру 210‑го гв. сп. В то же время в распоряжение 67‑й гв. сд направлялись четыре батареи 76‑мм орудий 193‑го гв. ап 90‑й гв. сд. Напомню: еще до начала вражеского наступления 67‑я гв. сд была усилена 2‑м и 3‑м батальонами 274‑го гв. сп 90‑й гв. сд, они занимали оборону в полосе 199‑го гв. и 201‑го гв. сп. Их командование имело задачу не допустить прорыва противника, прежде всего вдоль дороги Бутово — Дуброво (участок дороги Томаровка — Яковлево).

Во–вторых, И. М. Чистяков стремился блокировать переправу через ров, не дать командованию «Великой Германии» тем самым как можно дальше перебросить значительные силы на северный берег балки. По району переправы вели интенсивный огонь гаубичные батареи, но главное — командарм непрерывно поддерживал постоянную связь со штабом фронта, который координировал действия 2‑й воздушной армии. По его заявке авиация непрерывно наносила бомбоштурмовые удары по балке и скопившейся перед ней технике. Впоследствии как у 6‑й гвардейской, так и у других армий фронта было много поводов для упреков в адрес летчиков, особенно штурмовиков, 2‑й ВА, но в этот день их действия на правом фланге армии были выше всяких похвал. Эффективность и точность бомбардировок в полосе 48‑го тк признают и немцы. При этом противник [357] отмечал, что высокая активность советской авиации сохранялась в течение всего дня. Согласно справке, подготовленной начальником штаба 2‑й ВА генерал–майором Качевым, 5 июля армия Красовского произвела 1322 самолето–вылета. Это самый высокий показатель за всю оборонительную операцию. Из этого числа на штурмовку войск противника сделано 382 самолето–вылета. Значительная часть ударов приходилась на район Черкасского и Коровина.

В тех случаях, когда во время налетов бомбы не попадали непосредственно на переходы, систематические удары серьезно осложняли работу саперов, мешали подвезти необходимые материалы, конструкции и навести надежные мосты. Как отмечалось выше, с 6.00 до 17.00 «Великая Германия» смогла переправить лишь около 45 танков, из 300 ожидавших у переправы боевых машин 10‑й тбр и танкового полка дивизии. Процитирую журнал боевых действий 48‑го тк:

«С 17.20 снова блокируется переход у «Великой Германии». 4 батальона гренадерского и фузилерского полков ведут тяжелый оборонительный бой под сильной бомбежкой на одинаковом уровне по обе стороны скотомогильника…

18.30. У мд «Великая Германия», несмотря на применение тяжелых тягачей (для «тигров»), мост снова утонул в грязи»{296}.

Генерал Хейерляйн оказался в незавидном положении. Обладая огромными силами, он был не в состоянии ввести их в бой. В то же время на северном берегу для захвата Черкасского войск явно не хватало. В 18.45 он обращается к Кнобельсдорфу с просьбой дать разрешение перенацелить один танковый батальон, дивизион штурмовых орудий при поддержке саперов и часть дивизионной артиллерии в полосу 11‑й тд через Бутово к отм. 237.8 (юго–восточнее Черкасского), чтобы нанести удар по селу с юго–востока. Это предложение командир корпуса высказывал еще днем, но при обсуждении оно не нашло поддержки, в том числе и у командира «Великой Германии». Теперь же, когда, по существу, время было уже упущено, к нему вновь вернулись. Тем не менее фон Кнобельсдорф дает свое согласие.

В Черкасском 196‑й гв. сп вел тяжелые уличные бои с гренадерским полком и смешанной танковой группой «Великой Германии». В 1993 г. мне довелось встречаться с несколькими ветеранами гвардейского полка Бажанова, с теми, кому посчастливилось выжить в той мясорубке. Даже спустя полвека они не могли спокойно вспоминать 5 июля. От нахлынувших [358] чувств на глазах убеленных сединой мужчин появлялись слезы.