Курский излом

Вот и возникла иллюзия, что против Воронежского фронта немцы двинули «стаи» из сотен «тигров». Командующий артиллерией фронта генерал Варенцов признавал:

«В итоге первого дня боев тяжелые танки были приняты за тип Т-6 «тигр». Только значительно позднее удалось установить, что с начала июля противник применяет тяжелые танки двух типов «пантера» и «тигр»{397}.

Когда же эта ошибка выяснилась, то о «тиграх» не забыли, просто уже существующие легенды обросли новыми подробностями и деталями. Свою лепту в формирование образа «фашистского зверинца Огненной дуги» внесли армейская и центральная печать. Журналисты в ярких красках описывали ожесточенные схватки наших воинов с гитлеровскими «животными», прибавив к ним еще и «фердинанд» — супермощные самоходки, которые сумели уничтожить войска Центрального фронта. О них на политинформациях и собраниях в ротах [450] и батальонах рассказывали политработники на всех фронтах и во всех армиях. В ходе этих бесед, естественно, прибавлялось и то, чего в природе не было, но в памяти бойцов и командиров эта информация откладывалась.

После войны непроверенная информация из оперативных сводок и боевых донесений, а также из красноречивых репортажей фронтовых корреспондентов, которых ввели в заблуждение, перекочевала на страницы книг, периодических изданий. Легенду о том, что основная масса бронетехники врага на Курской дуге состояла из «тигров», «пантер» и «Фердинандов», значительно усилили мемуары военачальников и полководцев Красной Армии. Надо честно признать, большинство из них знали, что это выдумка, но, стремясь создать образ более сильного и свирепого врага, которого сумели–таки разгромить наши доблестные воины, баснописцы в погонах игнорировали известные им факты и продолжали использовать в своих книгах, выходивших миллионными тиражами, пропагандистские штампы прошлого. В условиях, когда более полувека наши военные архивы находились на замке, а публиковавшиеся на западе материалы были недоступны, да и относились к ним как к пропагандистским уловкам потенциального противника, именно мемуарная литература и написанные на ее основе исследования становились главным источником, откуда черпали сценаристы и режиссеры информацию для фильмов, формировавших представления граждан Советского Союза, а затем и России о Курской дуге. Это касается не только вопроса о бронетехнике противника, но и всей истории этой битвы в целом.

Каково же реальное число боевых машин Т-5 и Т-6, находившихся в составе соединений ГА «Юг» перед началом операции «Цитадель»? Боевой состав танковых корпусов приведен в таблице 1. Из этих данных видно, что каждая из моторизованных дивизий 2‑го тк СС располагала лишь одной ротой «тигров» численностью 13–15 машин, а в составе 48‑го тк имелось лишь 15 Т-6. Таким образом, в полосе 6‑й гв. А враг мог применить лишь 57 «тигров» (чуть больше отдельного батальона), что составило 6,2 % общего числа всех танков 48‑го и 2‑го тк СС. Основная их часть была сосредоточена на левом фланге в полосе наступления эсэсовского корпуса. Надо учитывать и тот факт, что не все машины были на ходу. Так, по свидетельству унтер–шарфюрера В. Вендта, служившего в 13‑й «тяжелой» роте мд СС «Лейбштандарт», наутро 5 июля в роте из 13 танков два танка Т-6 находились в ремонтных мастерских и в наступлении не участвовали. Хотя в документах корпуса указывалось, что в ремонте один танк{398}.

Значительно больше было «пантер». Как уже упоминалось [451] выше, все они находились в полосе 48‑го тк и в течение всего периода наступления не переподчинялись другим соединениям. 51‑й и 52‑й танковые батальоны действовали соответственно в полосе 11‑й тд и мд «Великая Германия». На 5 июля из двухсот в строю числилось 184 танка{399}.

Следовательно, в 4‑й ТА на 4 июля 1943 г. находилось 257 танков Т-5 и Т-6, что составило 28 % всех танков — меньше трети.

Важным результатом дня стало определенное «прозрение» врага. Русские с ужасающей решимостью и настойчивостью, погибая целыми подразделениями, перемалывали германские войска. Все, кто участвовал в этом сражении, в один голос утверждают — после нескольких часов наступления немцы поняли, что столкнулись с уже другой Красной Армией. Образ деморализованного, бежавшего под ударами танковых клиньев вермахта, оставляя сотни километров родной земли, русского солдата таял как дым. Генерал СС М. Симон, командовавший полком в мд «Мертвая голова», в ходе Курской битвы вспоминал:

«Русский пехотинец сражается до последнего вздоха. Экипажи горящих танков продолжают вести огонь, пока в их телах теплится жизнь. Раненые и контуженые хватаются за оружие, лишь только приходят в себя»{400}.

Стойкость и невероятное упорство советских войск, хорошо подготовленные позиции, продуманная система артиллерийского огня и инженерных сооружений — все это изумило противника и наводило на мысли, что если и будет достигнута в этой операции победа, то заплатить за нее придется очень дорогую цену.