Курский излом

Весь командный состав и бойцы проявили в боях исключительную храбрость, желание разгромить врага любыми средствами. Имеются десятки случаев, когда экипаж горящего танка не покидал танк.

Несмотря на большие потери, понесенные в непрерывных трехдневных боях, корпус вполне боеспособен и в состоянии еще нанести врагу значительный урон»{740}.

Нареканий в адрес 5‑го гв. Стк у руководства быть не могло, его малочисленные бригады действовали смело и решительно. Сам комкор, стремясь выполнить поставленную задачу, проявлял изобретательность, инициативу и настойчивость. [782]

Поэтому Николай Федорович лишь поблагодарил генерала и пожелал успеха.

Действия Тацинского корпуса были спланированы плохо, и ответственность за это, в значительной степени, лежала на штабе фронта. Н. Ф. Ватутин это понимал. Приказ о нанесении удара по сильному вражескому соединению двумя разрозненными группами корпуса на широком фронте, которые должны были, прежде чем подойти к району нахождения сил противника, форсировать у него на глазах Липовый Донец, не имея необходимой поддержки с воздуха, было трудно назвать до конца продуманным. Кроме того, 2‑й гв. Ттк фронт лишил артиллерии, даже той скромной, которая была ему положена по штату. Хотя для проведения подобного наступления, особенно с форсированием водных преград, всегда крайне необходима поддержка тяжелой артиллерии. Полковник A. C. Бурдейный в своей оценке прямо отметил, что его войска могут добиться существенных результатов лишь в том случае, если будут действовать как единый бронированный кулак. Николай Федорович и сам это прекрасно понимал, но обратил внимание комкора на следующие моменты:

«Сегодня, ввиду целого ряда ошибок, допущенных корпусами, мой замысел осуществлен не был. Однако даже небольшое выдвижение корпусов заставило противника приковать часть сил на этом направлении. Лишь невыполнение замысла позволило противнику во второй половине дня снова обрушить весь удар на Катукова. Вследствие этого противнику удалось получить небольшой успех и продвинуться до Кочетовка — Верхопенье. С другой стороны, на участке Шумилова, несмотря на огромные потери, противнику удалось овладеть Мелехово. На этом направлении противник стремился от Мелехово наступать на север. Это создает для нас крайне неблагоприятную обстановку. Поставлена задача частям Шумилова, Горячева и Крюченкина уничтожить противника в районе Мелехова и не допустить его продвижения на север.

Кравченко 9 июля активных действий вести не в состоянии. В связи с этим (приказываю. — В. З.) вашему корпусу в течение 9 июля на своем правом фланге оставаться в занимаемом положении, вести активную разведку и привлекать на себя внимание противника. 26‑ю тбр вывести из занимаемого района и сосредоточить в Шахово (17 км южнее Прохоровка) во втором эшелоне. Максимально восстановить танки, вышедшие из строя, а также восстановить запасы и подготовиться к дальнейшим активным действиям.

В случае наступления противника в направлении Прохоровка или прямо на восток уничтожить наступающего противника [783] и не допустить ни в коем случае его продвижения как на Прохоровка, так и прямо на восток.

В случае наступления противника со стороны Мелехово на север или северо–восток, во взаимодействии с частями Горячева и Крюченкина уничтожить противника и ни в коем случае не допустить продвижения на север или на северо–восток. Поддерживайте связь со мной, Кравченко, Поповым и Горячевым. Все. Николаев, Сергеев, Павленко. Будут ли у Вас вопросы?

Бурдейный. Все ясно.

Николаев. Желаем успеха. Отмечаем ваше очень примерное отношение к радиосредствам связи и правильное использование их. В результате этого от вас получено много донесений, и обстановку мы знали главным образом из ваших донесений. Поступайте и впредь таким образом. За образцовую работу радиосвязи объявляю Вам благодарность. До свидания. Николаев, Сергеев, Павленко.

Бурдейный. Благодарю, до свидания»{741}.

Связаться с генерал–майором А. Ф. Поповым не удалось. Приказы на 9 июля ему были переданы через штаб 10‑го тк. Происходившие 8 июля в корпусе безобразия и несвоевременное выполнение лично командиром корпуса боевого приказа командующего фронтом стали предметом расследования комиссии штаба фронта. По результатам ее работы Н. Ф. Ватутин уже после завершения оборонительной операции, 30 июля 1943 г., подписал приказ № 00212, в котором указывал:

«7 июля сего года в 21.00 командир 2‑го танкового корпуса генерал–майор Попов получил мой приказ — сосредоточить корпус в районе совхоза Сталинский, занять исходное положение и быть готовым к атаке 8 июля в 10.30.

Получив этот приказ, генерал–майор Попов не принял надлежащих мер к организации встречного боя, не установил связь с командирами пехотных частей, не выяснил положение соседей, хотя имел к этому полную возможность, так как в г. Короча встречался с командующим 69‑й армией генерал–лейтенантом Крюченкиным, войска которого занимали назначенный корпусу район действия.