Курский перевал

— Очень! Ну ничего же военного я делать не умел. В школе-то мы на военном деле все чапаевцами лихими представлялись да из малокалиберки щелкали. А вот винтовку, гранату настоящую и в глаза не видали. Ну, изучить оружие еще не так сложно. А вот настоящее военное дело — это целая наука. Я, как вспомню сейчас, каким был, — затягиваясь дымом, улыбнулся Саша, — так смешно станет, просто не верится. Первый раз стрельнул из винтовки, из боевой, и даже в щит не попал. Да что там стрельба! Какие-то перебежки, переползания несчастные и те были для меня настоящим бедствием. Хорошо, что у нас в отделении ребята были настоящие вояки, всему научили. А на марше — мы же тогда, ополченцы, день и ночь маршировали — просто вспомнить стыдно. Пройду километров пятнадцать — и выдохся. Ноги одеревенеют, руки, как плети, болтаются. Стиснешь зубы и только думаешь, как бы не упасть до очередного привала. А потом втянулся, и все пошло. А ты как? Трудно? — подняв на Алешу светлые, искристые глаза, тихо спросил Саша.

— Трудно, — признался Алеша.

— А ты знаешь? — вплотную к Алеше придвинулся Саша. — Конечно, и стыдно и обидно, когда плохо получается. По себе знаю. Но ты перебори стыд этот, подави обиду и учись. У всех учись: у взводного, у отделенного, у товарищей, особенно у фронтовиков, у тех, кто уже воевал. Самое главное — воевать научиться, а тогда все пойдет!

«Верно! Точно! — слушая комсорга, думал Алеша. — Из-за гордости, из-за самолюбия переживал я… Прав Саша. И откуда он про меня все узнал?»

XI

Воронежский фронт занимал всю южную половину Курского выступа и огибал Белгород с востока и юго-востока. На этой огромной территории, равной чуть ли не половине Англии, располагались сотни воинских соединений, частей, подразделений. Перед ними стояла мощнейшая группировка противника. На войне жизнь протекает исключительно напряженно и стремительно. Резкие, решительные изменения на фронте могут произойти почти мгновенно, не за дни и даже не за часы, а за какие-то считанные минуты и секунды. Даже в условиях самого глубокого затишья на фронте, когда кажется, что жизнь замерла и все остановилось, в войсках все равно непрерывно происходят изменения. Одни части или подразделения покидают худшие места и переходят в лучшие; другие перемещаются, чтобы обмануть, ввести в заблуждение противника; в третьи прибывают пополнения, резервы, и они так же вынуждены менять прежнее положение, размещая новые силы. Но все это лишь частичка той кипучей жизни, которую ведет такое объединение, как фронт. В его составе сотни тысяч людей, множество машин, вооружения, самой различной техники. Фронт нужно питать, обеспечивать, снабжать. А для этого необходимы транспорт, дороги, склады, базы.

И это еще не главное, что составляет понятие «фронтовая жизнь». Самое главное и важное — это противник. О нем нельзя забывать ни на секунду. Его нужно изучать и не просто знать, кто и что стоит перед фронтом, а — самое главное — разгадать его замыслы, определить, что и когда он будет делать, и быть готовым в любой момент сорвать его намерения, спасти жизни своих людей и разгромить врага.

Неисчислимое множество проблем и вопросов непрерывно возникает и решается в огромном коллективе фронта.

И обо всем, что происходит и что может произойти на фронте, должны постоянно знать они, представители Генерального штаба генерал Решетников и полковник Бочаров. И не просто знать, но решающие события увидеть собственными глазами, именно собственными, а не глазами докладов, сводок, донесений, все проанализировать, сделать свои выводы и доложить их в Генеральный штаб.

Таков был основной смысл работы генерала Решетникова и полковника Бочарова.

Игорь Антонович Решетников словно был рожден для таких дел. Резкий, стремительный, с острым аналитическим умом и отчаянной смелостью, он, как метеор, носился по войскам фронта, всегда оказываясь там, где назревали или свершались новые события. Словно до предела заряженный аккумулятор, возвращался он в штаб фронта, и тут все накопленное им во время поездки раскладывалось по полочкам анализов и расчетов, переплавлялось в конкретные выводы и обобщения. Этого умения сразу же схватить множество событий и фактов и из этого множества выделить главное и решающее не хватало полковнику Бочарову именно сейчас, пока Решетников находился в Москве.

С каждым днем обстановка на фронте угрожающе осложнялась. Разведчики и партизаны сообщали, что по всем дорогам — к Харькову, к Белгороду, к Сумам — идут вереницы немецких эшелонов с войсками и техникой. На ближние и дальние аэродромы из Германии, из оккупированных ею стран Западной Европы, с других участков фронта перебазируются авиационные части.

И в это напряженное, тревожное время, как назло, внезапно оборвалось поступление новых сведений о противнике. Немцы на фронте резко повысили бдительность. Каждую ночь десятки разведывательных групп и партий в разных местах пытались проникнуть в расположение вражеских войск, но неизменно натыкались на огонь и засады и возвращались ни с чем.