Курсы прикладного волшебства: уши, лапы, хвост и клад в придачу

— Чаю бы я напился со всем моим удовольствием, — степенно ответил лесничий. — Но не имею такой возможности. Жена дома с птенцами осталась, Катька ей доверяет как бабушке, но надолго все равно оставлять нельзя. Птицы волнуются. Особенно Петька. Он у нас семьянин. Ревнивый.

— А, — сказала тетя, — понятно.

— Ну, я пойду?

— Ага, — кивнула тетушка. — Идите… Сумасшедший дом, — сказала она, закрыв дверь. — Самый настоящий сумасшедший дом.

В полной тишине, как прибывающий паровоз, засвистел чайник….

22. «Я, кажется, что-то нашел!»

Зато, когда она напились чаю и даже Васильков, который был при исполнении, с удовольствием откушал тетушкин торт, носивший загадочное название «Улыбка эфиопа», тетушка подобрела и милостиво выслушала подробности охоты за вороной.

— Дети, а вы не пробовали поиграть в буриме? — спросила она. — Интеллект развивает необыкновенно. И взрослым спокойнее.

— Вот-вот, — поддакнул Васильков, вытряхивая из усов крошки шоколадного торта. — А еще можно изучать правила дорожного движения. Поиграть в викторину «Угадай дорожный знак». Как-нибудь я вам принесу атлас знаков…

Катя посмотрела на него с испугом: а ну как правда принесет? Но Васильков взгляда не заметил: он смотрел на тетушку Маргариту таким умиленным взглядом, словно ему щекотали нос.

— Тетя, ну вы же расстраивались из-за ложечек, — укорил ее Димка. — Мы их нашли, и не только их. Еще и часики достали Катиной учительнице, и многое другое. Там в коробке чего только нет — и браслет, и вилочки…

— Знаю-знаю, — перебила его тетушка. — Но все же вы можете хотя бы неделю посидеть спокойно.

— Конечно, тетя, мне нужно столько всего занести в дневник, — сказал Димка. — Вы даже не представляете.

После обеда, когда Катринка и майор Васильков ушли, явилась врач — строгая пожилая женщина с лицом филина. Осмотрела Димкину ногу, покачала головой и прописала тугую повязку и покой.

— Небольшое растяжение связок, — сказала она тетушке. — Дня три пусть дома побудет.

Димка сидел в своей комнате, болтал больной ногой и заносил в дневник события последних двух дней. Рядом с ним на диване лежал Зубастик и печально вздыхал. Может быть, ему было стыдно перед доберманом, может быть, он не мог понять, почему кошки его не любят. Димка тоже вздыхал, то краснея, что они с Катей подняли переполох, то радуясь, что помогли тетушке.

— Как ты думаешь, мы нормально проводим время? — спросил он Зубастика, но пес вздохнул так печально, что Димка даже взял его на руки и принялся гладить. — Что ты сегодня такой? И подрался с кем-то. Давай лучше завтра в индейцев играть. Или в этих, археологов. Вот у меня в энциклопедии написано, что Трою раскопали потому, что делали все, как в легенде было написано. Представляешь, как здорово было найти клад. Тогда Жердяй бы мне слова даже не сказал…

Вспомнив Жердяя, Димка загрустил, а потом махнул рукой:

— Знаешь что, псина, — обратился он к таксе. — Давай с тобой спать ляжем.

Пес завилял хвостом и мигом перебрался на диван. Внизу, у крыльца, Маргарита Петровна кормила ежей, которые хоть и фыркали недоверчиво, но уже почти не боялись человека. Тетушка исполняла им что-то лирическое, ежи согласно чавкали вокруг плошки.

Под утро пошел дождь, и Димка встал, чтобы закрыть окно. Дождь продолжал лить и после завтрака, и в обед, и до самого вечера было сонно. Димка валялся в своей комнате, читая Зубастику вслух детскую энциклопедию, и завидовал археологу Шлиману, который откопал Трою. Только под вечер выглянуло солнце, и мальчик, все еще прихрамывая, отправился в сад.

— Только в грязи не копайтесь, умоляю. — Маргарита наводила чистоту на своей любимой кухне.

— Ага, — кивнул Димка. И, поскользнувшись, сел в лужу.

Тетушка закатила глаза и ничего не сказала. Вместо этого она запела что-то бравурное, и Димке опять стало казаться, что тетушке не хватает рогатого шлема и медвежьей шкуры на плечах.

— Зато теперь мы можем копаться в грязи, — философски рассудил мальчик и вслед за Зубастиком побрел в глубь сада. Пес деловито обнюхал окрестности, отметив с глубокой скорбью, что Чапаев успел побывать под его яблоней и оставить кроме запаха и другой вполне ощутимый след, который не смыл даже ливень. Его визит разволновал и без того депрессивную таксу, и пес решил перепрятать свою косточку куда-нибудь подальше. Разбрасывая комья земли, он принялся рыть яму.

— Я тебе помогу, — сказал Димка и сбегал за лопаткой, которой тетя окапывала свою сирень.

Вдвоем они вырыли яму приличной глубины, но косточки не было. Зубастик впал в истерику. Он отбежал в сторону, взвизгнул и принялся копать с удвоенной силой.

— Да не психуй ты так! — успокоил его Димка. — Если мы с тобой кладоискатели, то по всему выходит, что нам надо ждать. Лет через тридцать под тетушкиным огородом мы откопаем большой прекрасный город. И там, где у тети находится кухня, будет стоять мраморный дворец…

Димка не договорил. Лопата ударилась о нечто металлическое.

— Вот видишь, — подбодрил Зубастика Димка. — Копай, копай…