Курт Кобейн. Serving the Servant. Воспоминания менеджера «Nirvana»

Кортни прослышала, что Кларк рассказывает людям, как переспала с Дейвом Гролом. На одном из сайтов, где можно прослушать записи на автоответчиках, оставленные Куртом и Кортни, есть сообщение, приписанное Дейву, однако Кортни сейчас говорит, что его оставил Курт, притворившись Дейвом. «Привет, Виктория, это Дейв Грол из Nirvana. До меня тут слухи дошли, что ты рассказала куче народа, что я с тобой спал… Это неприятно и просто отвратительно, так что просто хочу тебя предупредить: если ты не объяснишь всем, что говорила полнейшую неправду, я подам на тебя в суд».

На каком-то этапе Курт и Кортни даже раздумывали, не выкупить ли рекламную полосу в сиэтлской газете The Rocket, чтобы сообщить, что книга не одобрена группой, но мы с Джанет убедили их, что эффект окажется прямо противоположным. Я прочитал Курту и Кортни целую лекцию, смысл которой заключался в том, что они должны оставить юридические войны Розмари, не говорить о них с прессой, «и, пожалуйста, перестаньте оставлять сообщения на автоответчиках». Через несколько дней Курт позвонил мне и наябедничал на Кортни после того, как она ответила на звонок репортера из Entertainment Weekly и снова повторила, как ее бесят Коллинз и Кларк. «Я говорил ей, чтобы она бросила трубку», – настаивал он. В журнале опубликовали расшифровки записей, а также телефонного разговора между репортером и Кортни.

Вскоре после этого Курт и Кортни пошли на концерт какой-то группы в голливудский клуб «Раджис», и там за столиком уже сидели Коллинз и Кларк. В 2011 году в блоге (в той же записи она сказала, что уже «простила» Кортни) Кларк изложила свою версию того, что произошло далее: «Я почувствовала сильный удар по голове, по моему лицу полилась какая-то жидкость, и я упала на пол, а потом Кортни схватила меня за волосы. Она потащила меня по полу, а Курт стоял и смотрел… Я кричала, звала на помощь, и в конце концов меня выручил вышибала».

Меня там не было, а Кортни говорит, что на самом деле первой в драку полезла Кларк. Мне показалось, что Кларк воспользовалась этим «инцидентом» как еще одним поводом привлечь к себе внимание. Она подала заявление в уголовный суд и наняла одного из юристов Аксла Роуза. В феврале после предварительных слушаний судья отказал в рассмотрении дела.

В своем блоге Кларк, которая много лет встречалась с Шейном Макгоуэном из The Pogues, писала, что сейчас смотрит на происходившее тогда иначе.

Недавно нам с Шейном прислали рукопись новой биографии Pogues. Она вышла очень нелестной для нас обоих. Прочитав ее, я несколько дней ходила расстроенная и сердитая. Сама мысль о том, что кто-то просматривает твою жизнь под микроскопом и пишет о тебе, может причинять боль. Я задумалась: как себя чувствовали Курт и Кортни, зная, что мы с Бритт писали что-то, что может навредить их ребенку или им самим? Разозлилась бы я на их месте настолько, что стала угрожать авторам? Вполне возможно!

Хотя я и не испытывал особых симпатий к этим горе-писательницам, когда это все происходило, меня беспокоила избыточная реакция на них Курта и Кортни – она была совсем непродуктивной. А затем, за пару недель до выхода Incesticide, Курт прислал по факсу дополнительные примечания для буклета, в которых расписывал злодеяния Линн Хиршберг, Бритт Коллинз и Виктории Кларк в частности и прессы в целом. Слава богу, первая партия дисков была уже отпечатана, лежала на складах и готовилась к отправлению в магазины, так что менять что-либо было поздно, но Курт потребовал, чтобы эти примечания были включены в буклет во всех следующих допечатках. Эта ядовитая тирада лишь подрывала то, что Курт написал до этого. Он стриг всю прессу под одну гребенку – словно абсолютно все, кто пишет о музыке, заслуживают такой же ненависти, как Хиршберг.

Джанет обратилась ко мне, чтобы я не позволил этим примечаниям увидеть свет.

– Вы были «укротителем» Курта, – вспоминает она. – Вы были старше и знали больше о реальном мире, чем все мы.

Меня тоже беспокоило, что эта обличительная речь Курта сильно испортит его имидж, после чего его будет очень трудно восстановить, и позже он об этом пожалеет. Но я был настолько деморализован тем, что телефонные разговоры не возымели никакого действия, что решил написать ему письмо. За исключением бюджетных служебных записок и открыток, сопровождавших рождественские подарки, то был единственный раз, когда я излагал Курту свои мысли на бумаге. Письмо датировано 23 ноября 1992 года.

Дорогой Курт!