Куртизанка (СИ)

Элена сглотнула и резко развернулась.

— Он член Конгресса, — Элена заставила себя надеть маску спокойствия и улыбнуться.

— И это всё, что имеет значение? Деньги и власть?

— Нет. Денег вполне достаточно. Власть мне не идёт.

Эван презрительно фыркнул и, подойдя к парапету в паре шагов от неё, уставился на пруд.

— Могла бы пойти на флот…

— И служить своей стране? – Элену вдруг охватила злость.

— Идиотка, — Эван резко развернулся к ней лицом.

— Почему тебя так волнует, кто меня трахает? Ты же сам отказался даже разговаривать со мной.

— Потому что тебя трахают все, кому не лень.

— Вот и нет! Исключительно лучшие люди этого грёбаного города. В котором я должна была пойти на флот. В основном женатые и благочестивые – в отличие от меня, той, кто им даёт.

Губы Аргайла дёрнулись, он собирался сказать что-то, но выдохнул только:

— Ты шлюха.

— А вы грубиян. Хотите сказать, вы не спали ни с кем, кто пустое место для вас?

— Конечно, нет.

— Как зовут ту девушку, с которой вы провели прошлые три ночи?

Эван молчал.

— Ливи верно сказала… Вы камень. Живёте камнем и камнем умрёте. И никто никогда не имел значения для вас – кроме вас самого. Готова поклясться, вы ни фартинга не заработали сами — как и этот проклятый корс. Так что у вас, безусловно, есть все основания упрекать меня в том, что я не так зарабатываю себе на жизнь.

— Ты не… — Эван замолк и махнул рукой. – Уйди. Я пожалуюсь управляющему, что ты снова ко мне приставала.

— Вперёд. Если это вас заводит. Мне всё равно.

Элена прошла в зал, и почти сразу же на неё налетела Жоэль.

— Где ты была? – прошипела та.

— Воздухом дышала.

— Быстро к остальным!

— Уже пошла.

Элена не боялась. Не потому что была уверена, что Жоэль всё равно не избавится от неё. Просто ей было всё равно. Два разговора пробудили в ней застарелую, давно забытую злость, и остаток вечера она провела в молчании. Даже когда аукцион закончился, семейные пары разошлись, и остальные девушки перебрались за чужие столики, они с Констанс продолжали сидеть вдвоём за одним столом: Констанс — потому что её никто не заставлял работать, напротив, губернатор требовал, чтобы она не обслуживала больше никого, а Элена просто так. Потому что устала.

ГЛАВА 9

— Как зовут тех, кто обидел твою сестру? – спросил Эван ещё прошлым утром, когда Ольстер провожал его в клуб.

— Лукас Огостини – я ведь уже говорил.

— Он был один?

Ольстер качнул головой. Какое-то время он молчал, видимо, собираясь с силами, чтобы ответить, а затем медленно, будто говорил сам с собой, произнёс:

— Их было трое. Лукас Огостини. Матео Пазолини. Пьетро Таскони. Когда сестру нашли, её тело было истерзано в клочья… Будто они резали её изнутри. Разве такой может быть любовь?

Эван не обратил внимания на последний вопрос. Он не слишком-то верил в любовь.

— Почему ты не пошёл в полицию?

— Дело закрыли. «Не хватило улик».

— А к местным Аргайлам?

— Никто не хочет верить в то, что я вам рассказал. А сам… — Ольстер облизнул губы, — видите ли, князь Аргайл, Пьетро Таскони – сын владельца «Нью Хаус Экселент». Эти ребята думают, что здесь всё принадлежит им.

Аргайл замедлил ход.

— Почему до сих пор не сказал?

Он оглянулся на Ольстера, и тот зло посмотрел на него.

— Это имеет значение, да? Неужели даже Аргайлы боятся…

— Замолчи, — Эван перебил его и, остановившись, уставился перед собой. – Эти дела надо решать не так. Я переговорю с его отцом.

— И простите его?

— Посмотрим. А чего бы ты хотел?

Ольстер сжал кулак.

— Мой враг не он. Лукас Огостини должен умереть. Остальные… Остальные просто должны страдать.

Эван задумчиво потеребил краешек пиджака.

— Для начала хочу посмотреть на него. Ты знаешь, где их искать?

Ольстер усмехнулся.

— Там, где горячо, наркотики и кровь. Каждый вечер они собираются в порту, у скрещения ветров.

Эван кивнул.

— Сегодня я занят. Завтра жди меня у ворот. Кестеру не нужно ничего знать. Найди того, кто нас отвезёт.

Элена чувствовала себя разбитой с самого утра. Накануне, вернувшись в апартаменты, она была приятно удивлена, что Чезаре не только погладил простыни, но и сам догадался положить грелку ей в постель.

Впрочем, белоснежное и гладкое тёплое бельё только создавало для Элены в эту ночь лишний диссонанс. Она ворочалась до самого утра, то и дело вспоминая лица корсиканцев, никак не желавших отставать от неё, и гаденькое чувство, которое испытала, нащупав на штанах конгрессмена выпуклый бугор – как будто случайно пощупала скользкого червяка.

Она пыталась настроить себя на позитивный лад и думать о том, как использует случайный приз – но в голову ничего не приходило.

Заснула Элена, только когда первые сизые лучики голубоватого солнца заглянули в окно, и спала, пока звонок Жоэль не разбудил её.

— Уже двенадцать часов.

— У меня выходной?

— Бегать нужно всё равно.