Куртизанка Сонника. Меч Ганнибала. Три войны

— Ты хочешь сказать, чтобы я вернулся из-за твоих кур? А подумал ли ты, тыквенная голова, что пунам, которые сейчас дрыхнут в Дрепане, нет никакого дела до твоих кур?!

— Боги против сражения,— сказал жрец, разводя руками.-Куры не клюют.

— Им не хочется есть,— воскликнул рассвирепевший консул,— так пусть они попьют!

С этими словами он ударил ногой по клетке. Клетка с курами полетела в море.

Все, находившиеся в то время на палубе, бросились к борту. Но клетка уже исчезла в волнах. Наступило молчание. Всем был известен бешеный нрав консула. Авгур поспешил удалиться, Он боялся разделить судьбу священных птиц.

Консул ошибался, полагая, что карфагеняне в Дрепане спят. Дозорные давно уже сообщили начальнику карфагенской эскадры Атарбалу о приближении римского флота. Вскоре карфагенские моряки и находившиеся в городе наемники были подняты по тревоге. Атарбал коротко объяснил им, что, если они сейчас не дадут врагу битву, их ожидают те же лишения долгой осады, какие выпали на долю воинов в Агригенте. Карфагенские моряки и солдаты рвались в бой. Атарбал отдал приказ садиться на корабли и повел эскадру из гавани в открытое море. Как раз в это время передовые римские корабли входили в гавань.

Увидев, что вопреки его ожиданию враг не застигнут врасплох, консул приказал эскадре повернуть назад. Корабли, выходившие из гавани, столкнулись с теми, которые были у входа в нее. Раздался треск ломающихся весел. С трудом удалось римлянам выстроиться у берега в боевую линию носами к неприятелю.

Атарбал атаковал с открытого моря, пользуясь всеми преимуществами своего положения. Ему удалось в нескольких местах врезаться в римский строй и расколоть его. Карфагенские корабли быстро огибали вражеские, нападали на них сбоку. В совершенно

ином положении находились римские корабли. Всякий раз, когда римский корабль отступал, он либо попадал на мель, либо разбивался о скалы. Консул решил бежать, чтобы спасти остатки эскадры, За ним последовало лишь тридцать кораблей. Все остальные суда были уничтожены или достались врагам. Шесть тысяч римлян пало в битве у Дрепана, двадцать тысяч попало в плен.

Позднее римский суд привлек Публия Клавдия Пульхра к ответственности. Авгуры объявили причиной поражения при Дрепане неуважение бывшего консула к религиозным обычаям.

Клавдию нельзя было отказать в остроумии.

— Ты меня обвиняешь, что я дал сражение в тот день, когда не клевали куры? — обратился он к одному из авгуров.

— Да,— отвечал авгур,— ты навлек на нас гнев богов...

— Другие полководцы не выбрасывали кур в море? — перебил Клавдий.

— Никогда. Все консулы свято чтили обычаи старины.

— Но почему же они тогда терпели поражения? Ведь перед битвами, в которых были разбиты Квинт Корнелий Сципион и Марк Атилий Регул, знамения были благоприятные!

Авгур не нашелся, что ответить. Но все же Публий Клавдий Пульхр был приговорен к большому денежному штрафу. От смерти его спасли знатное происхождение и богатство.

ГАМИЛЬКАР БАРКА

Круто возвышается над окрестной равниной гора Эрике. Ее склоны, обращенные к морю и суше, почти неприступны для вражеской пехоты, а вершина образует плоскогорье, удобное для занятия земледелием и в особенности скотоводством. Здесь нет хищников и ядовитых змей. Испокон времен на вершине Эрикса пасли сицилийцы свои стада.

На восемнадцатом году войны гора Эрике стала местом кровавой схватки между римлянами и карфагенянами. Римский консул захватил расположенный под горой город Эрике и на вершине горы у храма Афродиты расположил свои посты. Укрепленный лагерь он разбил у подножья горы. Ему казалось, что римляне обеспечили за собой город и гору.

Иначе рассудил молодой карфагенский полководец Гамилькар Барка. Уже несколько месяцев во главе флота он опустошал южное побережье Италии. Однако он хорошо понимал, что этими набегами ему не удастся изменить ход войны. Во время одного из своих плаваний он высмотрел гору Эрике и расположенные на ней римские посты. Ночью при попутном ветре Гамилькар Барка[15] проскользнул в гавань, высадился с отборными воинами и повел их на плоскогорье по единственной дороге с моря.

В том месте, где эта дорога выходила на вершину Эрикса, Гамилькар разбил лагерь. Отсюда можно было обозревать на многие мили побережье и внутреннюю часть Сицилии. Отсюда Гамилькар совершал молниеносные нападения на вражеские отряды, на обозы с хлебом. Карфагенские моряки, наблюдая с моря знаки огненной азбуки, которые были понятны лишь Гамилькару и им, доставляли на побережье хлеб, скот и подкрепления.

Почти три года происходили эти беспрерывные стычки, из которых Гамилькар Барка почти всегда выходил победителем. Однажды ему удалось смелым броском овладеть городом Эриксом. Положение римлян, находящихся на вершине горы, стало опасным. Но и сам Гамилькар Барка теперь оказался между двух огней. Теперь он потерял связь с морем, но его радовало, что своим небольшим отрядом он сковывает почти все римские силы в Сицилии.

БИТВА ПРИ ЭГАТСКИХ ОСТРОВАХ