Куртизанка

Реми поднял меч, и отблеск стали отразился в его глазах. Мири вздрогнула. Ее пугал и меч, и мрачное выражение его лица. Она никогда не понимала потребность мужчин прибегать к насилию, необъяснимое побуждение отнимать жизнь и проливать кровь, неважно, по какой причине, пусть и благородной. Однако, на свою беду, она понимала, что, если мужчина, даже такой хороший, как Николя Реми, полон решимости применить оружие, ничем нельзя удержать его. Ей не оставалось ничего другого, как покориться неизбежному.

— Да пребудет с вами Бог, Николя Реми, — пробормотала она, поцеловав его в щеку. — И пусть все силы матери-земли защитят вас.

«Рене де Шинон… Пьер де Фуа». Герольд нараспев выкрикивал имена рыцарей, которые гарцевали на противоположных концах арены. Король Франции, лучезарно улыбаясь, прошествовал со своими фаворитами-миньонами на трибуну и приготовился дать команду к началу поединка. Забрала опущены, щиты подняты, копья на изготовку. Король поднял шарф наверх, затем отпустил его, и красный шелк, трепеща, опустился на землю.

Под приветственные крики трибун два рыцаря начали движение и, приподняв копья на уровень груди, перевели коней в галоп, готовые нанести сокрушительный удар сопернику… Промахнувшись, они с грохотом промчались в противоположные концы арены, не причинив друг другу никакого вреда. Зрители на галерее застонали от разочарования. Рыцари развернулись на второй заход, и на сей раз копье Рене де Шинона слегка задело щит соперника.

— Отлично, Рене.

Король аплодировал своему фавориту с таким жаром, будто тот совершил блестящий подвиг. Отрывочные приветствия прозвучали и от остальных зрителей, но для Габриэль все вокруг слилось в одно пятно. Она едва могла усидеть на месте и с нарастающим отчаянием боялась, что в любой момент увидит, как Реми занял место у края арены. Ее глаза еще не высохли от недавних слез, и она презирала себя за свою дурацкую слабость. Как будто ее слезы могли принести хоть какую-то пользу Реми. Все было бесполезно.

Габриэль хмуро посмотрела на женщину, которую считала виноватой во всем происходящем. Екатерина стояла за троном короля, наблюдая за турниром с таким безмятежным видом, что Габриэль дико хотелось задушить ее. Когда на арене появились два новых противника, Габриэль не смогла больше выносить тревогу. Она начала пробираться к королеве.

— Вы должны положить конец этому, — прошипела она той на ухо.

Екатерина даже не пошевелилась и продолжала смотреть на арену.

— Турниру? После того как мой сын столько потратил на проведение этого небольшого развлечения, сомневаюсь, что он…

— Вы прекрасно понимаете, о чем я говорю, — исступленно прервала ее Габриэль. — Поединок между Реми и Дантоном.

— Ах, вот вы о чем, милочка. Так Реми сам принял вызов. Такой вспыльчивый мужчина. Я-то всегда, по простоте душевной, считала нашего милого капитана довольно флегматичным. Кто бы мог предположить, что у него окажется такой пылкий нрав?

— Это вы довели его до бешенства. Вы подстрекали его, заливая ваш яд ему в ухо.

— По правде сказать, не в ухо, а скорее в глаза, — хитро улыбнулась Екатерина, затем недоуменно пожала плечами. — Капитан поинтересовался у меня, кто такой Дантон. Я всего лишь ответила на его вопрос.

— Это все из-за вас. Вы хотели, чтобы этот бой состоялся. Вы стремитесь уничтожить Реми. — Габриэль смотрела на неумолимую пожилую женщину со смешанным чувством гнева и отчаяния. — Но почему? Я думала, мы договорились. Вы ведь согласились оставить Реми в покое, если я соблазню Николя и не позволю им с Наваррой ничего затевать.

— Я уверена, детка, что вы честно собирались сдержать свое слово, — бесстрастно отреагировала Екатерина. — Но я искренне засомневалась, что вам это окажется под силу.

— Но вы же не дали мне даже шанса. Я сумею управлять Реми, если только вы…

— Управлять им? — Екатерина презрительно оглядела молодую женщину. — Моя дорогая Габриэль, боюсь, ваши чары ослабевают. Вашего влияния оказалось недостаточно даже для того, чтобы удержать мужчину от участия в поединке.

Габриэль вздрогнула, поскольку Екатерина своим метким замечанием вонзила шип в самое больное место. В словах королевы не было ни слова неправды. Габриэль ничего не могла ни сказать, ни сделать, чтобы свернуть Реми с губительного для него курса. Он был решительно настроен драться, рисковать своей жизнью, и ради чего? Ради нее. Бесчестной, продажной женщины, мессалины. Не успела Габриэль сообразить, что ответить Екатерине, как герольд нараспев произнес имена, которые она страшилась услышать:

— Шевалье Этьен Дантон… Капитан Николя Реми.

— Вам лучше вернуться на свое место, моя дорогая. — Черные глаза Екатерины смеялись над ней. — Иначе вы пропустите лучший поединок дня.