Куртизанка

Екатерина полагала, что лучше держать своих врагов в поле зрения, однако не только поэтому терпела Габриэль. Девчонка не была похожа ни на свою покойную мать, святошу Евангелину, ни на нынешнюю Хозяйку острова Фэр, нежную и благородную Арианн. Габриэль была хитра, бессердечна и честолюбива… слишком похожа на саму Екатерину. Королева часто жалела, что ее собственная дочь Марго, глупое романтичное создание, не похожа на Габриэль — саму страсть и порыв. Габриэль Шене никогда не потеряет голову от любви к мужчине. Молодая женщина интриговала ее. Но случается, что дело заходит слишком далеко. Екатерина криво усмехнулась: даже для того, кто сам живет интригами.

Соскользнув с возвышения, королева щелкнула пальцами, подзывая к себе сухопарого пожилого мужчину с редкой шевелюрой и лохматой бородкой. Он тоже был без маски. Бартоломей Вердуччи редко отлучался от Екатерины, если только не отсутствовал по ее поручению.

Если кого-то интересовало его положение в ее свите, Екатерина неопределенно называла Вердуччи секретарем, хотя понимала, что никого этим не одурачить. Придворные величали его иначе: шпионом, информатором, порученцем. Габриэль даже слышала, как кто-то насмешливо именовал его гончим псом Темной Королевы.

«Подходящее описание, — подумала Екатерина, когда Бартоломей подкрался к ней и раболепно склонился над ее рукой. Она прервала эти проявления верноподданичества, схватив его за шиворот и рывком притянув его голову к своему рту так близко, чтобы никто не мог подслушать ее слова.

— Мне казалось, я недвусмысленно велела вам не спускать глаз с мадемуазель Шене этим вечером, сеньор.

— Да, я так и делаю, Ваше Величество.

— Тогда почему вы только что позволили ей выскользнуть из зала? Почему не последовали за нею?

— Что ж, я… я… — Бартоломей нервно облизал губы. — Я только подумал…

— Меня не заботит, что вы подумали, сеньор. Просто следуйте моим распоряжениям. Я неоднократно давала вам это понять.

— Д-да, Ваше Величество. — Маленький человечек мертвенно побледнел. — Но вы велели мне следить за ней и королем Наваррой. Я не увидел никакого вреда в том, чтобы позволить ей уйти, раз мадмуазель Шене оставила зал с кем-то еще. В конце концов, она всего лишь ускользает для свидания с ее молодым любовником, маркизом Ланфором.

— Вы уверены? — Екатерина окинула Бартоломея испепеляющим взглядом. — Очень странно, учитывая, что я сама была свидетелем падения маркиза с лошади этим утром и, как следствие, полученного им растяжения связок. Если только маркиз чудесным образом не выздоровел, тот человек с госпожой Шене не Ланфор.

Челюсть сеньора Вердуччи отвисла, глаза грозили выскочить из орбит.

— Не стойте же здесь, уставившись на меня, как только что пойманная форель, — прорычала Екатерина. Упершись ладонью в его худую грудь, она грубо отпихнула его. — Живо бегом за мадемуазель Шене, олух вы эдакий, и выясните, черт вас подери, что она опять задумала.

На лестнице никого не было, маскарад продолжался, и пируэты танцоров мелькали в окнах зала. Никто не кричал «Лови, держи!», никто не гнался за ними, не звал стражу. Ничто не нарушало мирную тишину ночи, только шелест листьев на деревьях, приглушенное бормотание фонтана и глухие удары сердца Габриэль.

Она почти бегом пересекла лужайку, охваченная желанием спасти Реми. Капитан без труда поспевал за ней. Непроницаемая черная кожаная маска скрывала выражение его лица. Слишком уж легко он согласился покинуть дворец вместе с ней, если вспомнить его упрямую гордость и дерзкую храбрость.

Габриэль судорожно сжимала его руку, страшась, что в любой момент он изменит свое решение и рванется назад. Впереди на залитом лунным светом небе был выгравирован черный силуэт недостроенного Тюильри. Новый дворец Екатерины, задуманный во флорентийском стиле, еще не был завершен, готовы были только конюшня, сады и грот, тихие и пустынные в это время ночи.

Если ей удастся увести туда Реми и убедить его не возвращаться, ему не составит труда добраться оттуда до города. И тогда она сможет облегченно вздохнуть. Тогда он будет в безопасности… хотя бы на какое-то время. Но, на ее беду, Реми неожиданно стал как вкопанный и заставил ее остановиться, крепко сжав ей руку.

— Нет! Не останавливайтесь…

Реми зажал ей рот рукой, подавив протест.

— Осторожнее, — прорычал он ей прямо в ухо. — Видите?

Габриэль повернулась в направлении, которое он указал, и ее сердце замерло. Лунный свет отражался от шлемов двух дворцовых часовых, совершающих обход. Наряд Реми сливался с ночью, но Габриэль в своем платье цвета слоновой кости была как фея, порхающая по парку.

Их явно заметили, поскольку один из стражников жестом показывал на них другому. Оба свернули с дорожки и направились в их сторону. Ее узнают сразу, но, если они заставят Реми стянуть маску и назвать себя, для него все будет кончено.

Габриэль в панике застыла, не представляя, что им делать: бежать назад во дворец или попытаться скрыться в кустарнике. Но, прежде чем она успела что-нибудь придумать, Реми подхватил ее на руки. Оттащив ее в тень высокого дуба, он набросился на нее с поцелуями.