Кушетка

— Я ждала Чарльза.

Он поставил чашку.

— А где Чарльз?

В последний раз я его видела наверху, у комнаты ожидания, — Терри покачала головой. — Должно быть, ушел домой.

Линдсей нахмурился.

— Терри, ты говоришь, что ждала его в кабинете?

— Да. Он одолжил у меня машину. Ему нужно было в обед встретиться со своим адвокатом.

— Когда он приехал?

— В семь.

— Ровно в семь? Ты уверена?

— Конечно, уверена, — она замолчала. Потом тревожно спросила: — Что ты имеешь в виду, Дэйв?

— Да так... вспомнил один разговор с твоим дядей.

— Дэйв...

— Знаю, — он встал. — Нервы. Слишком много кофе.

Она улыбнулась ему.

— Я рада, что ты здесь. Это ожидание...

Понимаю.

Он снова сел.

— Но все, что мы сейчас можем, — это ждать.

26

...Чарльз тоже ждал — ждал, когда опустеет коридор. Потом вытер пот со лба и подошел к полицейскому, стоящему у двери с табличкой „Реанимация”.

Патрульный сделал шаг в сторону.

— Добрый вечер, доктор.

Чарльз кивнул и вошел в палату.

Все оказалось очень просто.

Чарльз представлял себе реанимацию совсем другой. А здесь — просто ряд каталок вдоль стены. Все пустые. Все? Нет, постой, та, что в конце ряда...

Сквозь паутину соединительных проводов Чарльз заметил неподвижное тело. Доктор Янц. Лежит и ждет его... ждет это ...

Это было в кармане. В руке Чарльза.

Чарльз подошел и встал рядом с каталкой. Его взгляд остановился на лице Янца. Лицо было маской. Маской смерти.

Конечно, Янц жив « он дышит, тонкие голубые вены пульсируют на висках возле закрытых глаз.

Он медленно достал из кармана скальпель. Блеснуло острое лезвие.

Больше — никаких промахов. Никаких ошибок.

Чарльз посмотрел на скальпель, потом на горло доктора Янца. Инструмент дрогнул в руке. Блеск...

— Доктор!

Она вышла из-за ширмы в другом конце палаты: медсестра в белом халате. С журналом в руке.

Он едва успел краем глаза уловить внезапное движение и спрятать скальпель в карман... Потом обернулся.

— Вы уже перевозите его? — спросила медсестра.

— А... Да...

Она кивнула.

— Старшая сестра меня не предупредила. Вы позвали санитара?

— Нет.

— Я вызову.

— Все в порядке, — поспешно заверил он. — Я сам.

Подойдя к изголовью каталки, он толкнул ее. Каталка двинулась легко и бесшумно. Бесшумно, как смерть.

Медсестра открыла дверь, и каталка выскользнула наружу. В тишине Чарльз слышал только один звук: звук слабого, хриплого дыхания доктора Янца.

Полицейский взглянул на них, когда сестра взялась за другой конец каталки.

— Перевозите?

Молчание.

— Перевозите?

— Да, сержант, — поднял голову Чарльз. — Ах да, вы бы не могли сообщить старшей сестре? Скажите ей, что пациент переведен в отдельную палату.

— Хорошо.

Так. Благополучно миновали полицейского, избавились от старшей сестры. Куда теперь? В лифт, конечно. Только необходимо отделаться от этой пиявки-медсестры.

Дверь лифта открыта. Очередная удача. И коридор пуст. Впрочем, удача его и не покидала. Вообще-то, удача — это просто результат точного планирования и единства с реальностью.

Он вошел в лифт, втянул за собой каталку. Медсестра собиралась войти следом, но Чарльз знал, что необходимо сказать, — и вообще он теперь знал все на свете.

Он улыбнулся сквозь маску.

— Ах да, сестра...

— Да, доктор?

— Я забыл сказать сержанту номер палаты.

— Я вернусь.

Она повернулась, чтобы идти, и Чарльз сказал ей вслед:

— Передайте, что мы едем в шестьсот седьмую.

Он протянул руку и нажал на верхнюю кнопку.

Когда дверь закрылась, он уже сжимал в руке скальпель.

27

— Позволь взять твою чашку.

Терри кивнула, поднимаясь. Линдсей, держа чашку, повернулся — и едва не столкнулся с вошедшим Крицманом.

— Извините, лейтенант.

Крицман достал сигарету.

— Рад, что поймал вас. Я выяснил насчет рекламного листка.

— И что же?

— Сержант Боннер связался с отделом распространения. Эти листки разбрасывали только в радиусе четырех кварталов от „Колизея”.

Линдсей взглянул на Терри.

— Я думаю, нужно найти Чарльза.

— Ладно, можно позвонить ему. Он, наверное, уже дома.

— Здесь за углом есть телефон для посетителей, — сказал Крицман.

— Монетку? — спросил Линдсей.

— У меня есть.

Терри вошла в будку и закрыла дверь.

Крицман и Линдсей стояли в стороне. С губы лейтенанта свисала незажженная сигарета. Проходившая мимо санитарка неодобрительно на нее взглянула.

Крицман бросил сигарету на пол. Одним ухом он слушал Линдсея, пытаясь в то же время уловить то, что говорила Терри. Потом кивнул Линдсею.

— Говорите, этот молодой человек брал вечером ее машину? — спросил он.

— Да. Потом он пришел в кабинет Янца. Терри говорит, что ровно в семь, но она могла и ошибиться на несколько минут.

— Не исключено.

— Сколько потребуется, чтобы добраться от „Колизея” в нижний город в это время?

— Четыре-пять минут.

Линдсей нахмурился.

— Добавить еще две минуты на то, чтобы подняться по лестнице, и все сойдется.

Крицман пожал плечами. От „Колизея” до кабинета Янца можно добраться и быстрее.

— Расчет времени сходится, — сказал он Линдсею. — Но не забывайте, что человек, которого мы ищем, совершил убийство и вчера вечером, в семь часов. И позавчера тоже.

Он помолчал немного.

— Вы знаете, где Чарльз Кэмпбелл был в это время?

Линдсей нахмурился сильнее.