Кушетка

Боннер открыл дверь перед начальством. Они вошли и окунулись в привычную суету.

На креслах вдоль стены располагалась пестрая компания свидетелей. Крицман с профессиональной беспристрастностью осмотрел их. Девушка — из конторы. Ее подружка — вместе шли домой. Малолетний подонок, бродивший в поисках острых ощущений. Алкаш, которому пора выпить. Бизнесмен, возможно, из страховой конторы, весьма угловатый. Но несмотря на угловатость, он имел круглое брюшко, и этим брюшком напирал сейчас на Крицмана.

— Лейтенант, сколько нас здесь продержат? Моя жена ждет меня к обеду уже целый час.

— Извините, — Крицман улыбнулся, добравшись до новой сигареты, — мы поговорим с вами как можно скорее. Не беспокойтесь, не будет никаких неприятностей.

Мужчина печально покачал головой.

— Сразу видно, что вы не знаете моей жены, — вздохнул он, однако вернулся на место.

Крицман направился за барьер.

Скоби стоял у стола, рядом с ним сидела стенографистка. Потасканного вида субъект размахивал руками перед детективом.

— Торговец, — пробормотал Боннер.

Крицман подошел к Скоби. Остановился на миг, послушал.

— Я же рассказывал вам, — говорил торговец. — Тот парень просто шлепнулся замертво. Это было ужасно! За весь день — у меня первые покупатели...

Крицман, вынув изо рта сигарету, чтобы не обжечь ухо Скоби, наклонился:

— Как продвигается дело?

Скоби ответил также шепотом:

— Бомбим вслепую. Никто ничего не видел.

Крицман выпрямился и уставился на свидетеля.

— Вы стояли лицом к толпе, — сказал он. — Неужели вы ничего не заметили?

Торговец отрицательно покачал головой.

— Как я мог заметить? Я поворачивал игрушку, когда тот парень вдруг упал.

— Но вы видели, как он упал. Кто стоял рядом с ним, когда это случилось?

— Не помню, — торговец помолчал. — Какая-то женщина, кажется...

— Она сейчас здесь? — Крицман качнул головой в сторону сидевшей за барьером группы. — Посмотрите.

Торговец покосился на сидящих. Они застенчиво прятали глаза.

— Да. Минуточку.

Пухлый палец ткнул в одну из девиц.

— Это она.

Крицман переместился к барьеру. Стенографистка прижалась к спинке стула.

— Не смотрите на меня так, офицер. Я не имею к этому никакого отношения.

Крицман протиснулся в дверцу.

— Никто вас не обвиняет, мисс, — сказал он. — Мы просто собираем информацию.

Он вынул изо рта сигарету.

— Вы не видели, никто не проходил позади убитого, когда он упал?

— Нет, я болтала с Марджи, вот с ней, — она кивнула на подружку, сидевшую на соседнем стуле.

Марджи быстро замотала головой.

— Я ничего не видела... Я его заметила, только когда он грохнулся на тротуар... Все произошло так быстро...

Рот Крицмана и дверь открылись одновременно. Крицман взглянул на патрульного в форме, тот кивнул.

— Вам звонят, лейтенант. Попросить подождать?

Крицман огляделся.

— Я поговорю из своего кабинета.

Он махнул Скоби:

— Пришли мне стенографистку, лады?

Боннер уже прошмыгнул мимо. Они снова зашагали по коридору.

— Должно быть, Дилейни, — сказал Боннер. — Он с ребятами сгонял на квартиру к тому парню.

Крицман свернул в отгороженный стеклянной перегородкой закуток. Прежде чем взять трубку, бросил окурок в уже переполненную пепельницу.

— Говорит лейтенант Крицман.

— Алло, лейтенант. Я просто подумал, что мне следует сказать вам — я сдержал слово.

— Кто это?

Но Крицман уже понял. Человек на другом конце провода засмеялся.

— Давайте не будем уточнять сейчас.

Крицман прикрыл ладонью трубку и шепнул Боннеру:

— Это тот самый, я узнал голос.

А голос между тем говорил:

— Ну, теперь вы знаете, лейтенант. Спокойной ночи.

— Минутку...

— Извините, я не могу говорить сейчас.

Снова смех, и потом:

— Скажите, вы намерены сегодня задержаться допоздна?

— А что?

— Возможно, я еще позвоню. У меня могут быть для вас какие-нибудь новости.

Щелчок.

Крицман неподвижно стоял с гудящей трубкой в руке. Боннер нахмурился, глядя на него.

— Вы уверены, что это тот самый парень?

Трубка шлепнулась на рычаг.

— Это, может быть, розыгрыш, — начал было Боннер, но осекся под ледяным взглядом Крицмана.

— Тебе отлично известно, что это не розыгрыш, — произнес Крицман. — Так же, как и мне, и Джорджу Сеймуру Коллинзу.

— Он, кажется, сказал, что позвонит снова?

— Совершенно верно.

— Что вы собираетесь предпринять?

Крицман обошел стол и сел. Рука лейтенанта поискала сигарету, но нашла лишь пустую пачку. Крицман скомкал ее и бросил в корзину.

— Я собираюсь ждать, — ответил он.

6

Горгулья³ злобно смотрела вниз со стены факультета Свободных искусств, ее каменные глаза навеки застыли на студенческом городке.

Днем горгулье было на что смотреть со злобой — внизу мелькали молодые негодяи-студенты и противные длинноногие красотки. Но на кого она злилась по ночам? Разве что на себя — если размышляла о собственной причастности к системе образования.