Кусучий случай, или няня для обреченного

— Я очень рад, что ты решила разделить со мной мою скромную трапезу, — послышался голос его величества, а мне сквозь снег протянули что-то. Я пока еще не видела, что это… А потом открыла глаза полностью и увидела букет заиндевелых цветов.

— Спасибо, — прошептала я, сплевывая снег и сжимая обледенелые цветы. Ветер трепал их, пытаясь вырвать из рук. Но я держала их изо всех сил.

— Остановите метель! — прорычало его величество куда-то вверх. Я так и не поняла, кому. Может, маги во дворце его слышат? Но в этот момент ветер действительно начал стихать.

— Я просто люблю, когда дуют северные ветра, — послышался голос его величества.

Как его зовут? Сумрак чего-то там… Смерть кого-то там… Я даже не знаю, как его позвать, если вдруг меня куда-нибудь унесет.

Я наконец-то увидела, что мы стоим посреди снежной пустоши. Совершенно одни.

Я застыл, залюбовавшись на снежные просторы. Где-то вдалеке стояли стеной снежные горы и виднелись очертания далекой и неприступной цитадели. Мне почему-то подумалось, что это — наш замок… На фоне гор он казался таким крошечным. А если так посмотреть, то он напоминал корону, украсившую лежащего каменного льва.

1.1.

Неподалеку я заметила каких-то мохнатых зубробизонов. Они напоминали нечёсаный блондинистый парик. Что-то вроде фотографии «до» ламинирования. Бело- желтые космы спадали вниз, подметая снег. Только в отличие от бизонов, у них было три рога. Два по бокам, а один, массивный по центру лба. Словно какой-то единорог вдруг согрешил со шваброй.

— Ой, а кто это? — удивилась я. Вглядываясь в белое стадо.

— Наш ужин, — очень вежливо заметили мне. — Выбирай…

— Эм… Я не знаю… — робко заметила я. — Все такие …эм… вкусненькие… Наверное… Давайте на ваш выбор… Вы в них лучше разбираетесь…

Опомниться не успела, как рядом со мной стоял огромный белоснежный зверь. Он плавно, абсолютно бесшумно стал красться к стаду.

— Бегите, — занервничала я, видя, как молниеносным прыжком, ирбис валит на землю огромную тушу. Но туша очень не хотела быть тушенкой! И попыталась пробить его огромными рогами. Она чуть не поддела его центральным рогом, заставив меня вздрогнуть.

Я чувствовала, словно попала в детство, когда по телевизору лиса гнала зайчика. Все они казались такими милыми и пушистыми, что я не знала, за кого болеть.

Его величество схватил ее за горло, а на белой шкуре появилась кровь. Тушенка вырвалась и бросилась бежать. Но далеко ей убежать не удалось!

Ее тут же настигли, снова валя на снег. Остальные бизоны — блондинки разбежались кто куда.

Через мгновенье мне тащили огромную тушу. У меня чуть букет из рук не выпал, когда видела, кровавый след на снегу.

Туша легла у моих ног.

— Первый кусочек девушке, — послышался голос, когда дернула головой. Его величество стирало кровь с щеки, глядя на меня, а потом на бизона…

«Ой, а помнишь ты недавно говорила подруге за рюмкой чая, что перевелись мужчины — добытчики! Про то, что хорош тот мужик, который мамонта уложит голыми руками, а не тот, который будет выбирать мамонтятину по акции в ближайшей «Пящерочке» с требованием пробить ему дубинкой на кассе полкило мамонтятины!», — заметила память, глядя на поверженного бизона.

«Эм…», — сглотнула я, вспоминая смех, вечно недовольного кота и магниты на холодильнике.

«Ты тогда еще говорила, что если бы так оно и было, то человечество вымерло бы! Ты тогда была очень красноречива!», — подсунула память, намекая, что она все как бы помнит.

«Ха-ха-ха!», — истерично ржала надо мной судьба. Она утирала слезы, выступившие на ее бесстыжих глазах. — «Ой, не могу-у-у!».

От меня явно ждали первого куся. Но желудок свернулся в трубочку и объявил голодовку.

— Не хочешь этого, выбирай другого… — заметило его величество. Стадо собралось в кучка, как ни в чем не бывало. Они разрывали снег, опуская косматые головы.

1.2

— Кушайте, кушайте, — прошептала я, пытаясь выдавить улыбку. — Не стесняйтесь! Я целого би-бизона не осилю… Я на ди-диете… А есть здесь … эм… диетические бизоны? Или салатик? О, а поймайте мне какую-нибудь … мышку… Не очень калорийную…

— Мышку? — внезапно рассмеялось его величество. — Да что в той мышке есть?

— Да, ма-ма-маленькую, — показала я варежкой. — П-п-порцию…

И заглянула в хищные глаза с надеждой.

— А можно и не мышку… Я … эм… — замялась я, совсем растерявшись. — Я салатик поем! У меня тут … эм… салатик!

Мой взгляд опустился в букет. Я в упор не знала, что это за цветы. Но сорвала травинку и стала жевать.

— Мммм, как вкусно, — закивала я, стараясь не обидеть.

— Тогда, с вашего позволения, — улыбнулись мне. На его щеке был росчерк крови. И сердце екнуло, когда я вдруг подумала, что это его кровь.

— Это просто немыслимо! — выдохнула я, медленно отвернувшись.

— Я при-при-припудрю носик… — кивнула я, глядя квадратными глазами в снежную пустоту.

— Зря, очень вкусно, — послышался голос. — Ммм…

Внезапно мне почему-то стало до ужаса смешно. Я, с обледенелыми цветами, стою в снегу, а мне тащат огромную тушу: «Приятного аппетита!».

«Напомнить про мамонтов и добытчиков?», — ехидно заметила память.