Кутгар

Я имел дело не со сгустком первичной энергии, воплощенным в нестабильную форму. Это был фантом, обладавший некоторыми признаками клона. Он имел белковую структуру, причем его органы были приспособлены к условиям корабля. Артефакт вел себя так, словно и впрямь являлся Гумием.

— Привет, приятель! — воскликнул он, не изменяя лежачему положению. — Как поживаешь?

Я не ответил, с холодным любопытством изучая существо. По виду это был настоящий Гумий. Его облик был соблюден полностью, до мельчайших деталей. Создатель артефакта позаботился даже о том, чтоб облачить свое творение в наиболее подходящие случаю одежды. На этом Гумий была туника желтого, его любимого цвета, отороченная красной каймой. Одежда на первый взгляд незначительное свидетельство, — но она заставила меня призадуматься. Дело в том, что мой бывший приятель неизменно облачался, как и подобает пророку, в белую полотняную хламиду. Желтый цвет был его тайной мечтой, о которой знал, пожалуй, только я.

Артефакт улыбался.

— Что-то ты негостеприимен, дружище! А помнишь, как принимал меня в былые времена… Золотые чаши, тридцатилетнее вино, голенькие нэрси, порхающие по зале!

Все это было. Ариман любил гулять на широкую ногу.

— Помню. — Подойдя к ложу, я приказал: — Слезай. Это мое место.

Гумий фыркнул.

— Как ты, однако, невежлив!

Спорить он не стал. Неторопливо опустив ноги на пол, артефакт с видимой неохотой поднялся. Я занял освободившееся ложе. Теперь все приличия были соблюдены.

Я молчал. И даже не смотрел на Гумия. Вместо этого я разглядывал свою четырехпалую руку, причем делал это с таким усердием, словно видел ее в первый раз.

Похоже, Гумий почувствовал себя уязвленным.

— Ты даже не поинтересуешься, зачем я здесь? — с обидой в голосе спросил он.

— Для начала я хотел бы выяснить, кто ты.

— Разве Русий не узнает своего старого друга?

— Друга — нет. Я вижу облик, который мне знаком, но это вовсе не означает, что суть соответствует облику.

Гумий как-то рассеянно кивнул.

— Оболочка и содержание не всегда идентичны. Но тебе придется согласиться с тем, что я Гумий.

— Допустим, я соглашусь, хотя отчетливо вижу, что это вовсе не так. Что дальше?

— Не знаю.

— Странно. Твой предшественник был более целеустремленным.

— Предшественник? — в голосе Гумия прозвучала заинтересованность. — О ком ты? Кто он?

— Она. Сегодня я уже имел счастье встретиться с кусочком прошлого. Меня посетил артефакт с обликом Леды. Этот артефакт пытался убить меня.

— Неудивительно. Леда всегда ненавидела тебя.

— В прошлом, — поправил я. — Теперь мы почти дружим.

— Ты видел ее?

— Да, пару раз с тех пор, как оставил Землю. Она неизменно бывала со мной очень мила.

— Это похоже на нее. Вонзая нож, она целует в губы. Мне кажется, это доставляет ей особое удовольствие. Леда сладострастна, словно царица Востока, — нравоучительным тоном проговорил артефакт.

Не знаю почему, но я вдруг оскорбился.

— Говори лучше за себя, умник!

— Ладно. — Гумий выглядел смущенным. — Ты, кажется, вел речь о каком-то артефакте?

— Даже о двух.

— Второй — это я?

На этот раз, похоже, собирался оскорбиться Гумий. Я оскалил в улыбке зубы. — Угадал.

— Здесь ты ошибаешься.

— Конечно! — Надеюсь, в моем голосе была солидная доза сарказма.

— Я настоящий и докажу тебе это.

— Попробуй.

— Спроси меня о чем угодно, что, по-твоему, я должен знать.

— Если ты настаиваешь… — согласился я без особого энтузиазма. У меня не возникало сомнений, что передо мной искусно сотворенный артефакт — артефакт высшего порядка. Он был значительно совершенней фантома, а по уровню организованности даже превосходил демона. Кое-какие из его функций можно было сравнить с моими, но, конечно же, он уступал мне, уступал решительно во всем. Я не исключал возможности, что артефакт способен зондировать сознание, и потому предпринял меры, чтоб мои мысли были надежно сокрыты. После этого я спросил:

— Название адмиральского линкора альзилов?

Это был вопрос из такого далекого прошлого, что почти никто уже не смог бы ответить на него. Однако Гумий не замешкался ни на секунду.

— «Черная молния».

— Правильно…

Я был слегка озадачен. Впрочем, об этом могли знать и Леда, и Арий, и кто-то третий. Поэтому я задал еще один вопрос, ответ на который был известен лишь настоящему Гумию.

— Под каким именем тебя знали в позднюю эпоху варварских королевств?

— Риндиго Шестой, граф Обершира.

— Ты вновь прав, — констатировал я. — Но это невероятно.

— Что тебе кажется невероятным?

— Об этом мог знать лишь настоящий Гумий.

— Я и есть Гумий.

— Приятель, — протянул я, стараясь оставаться учтивым, — тебя, должно быть, не предупредили, что я способен видеть то, что недоступно обычному восприятию. Я ощущаю твою внутреннюю суть. Если будешь настаивать на этой глупости, я могу рассердиться и разложить тебя на первоначальную энергию.

Гумий всерьез задумался. Я наблюдал за тем, как его пальцы суетливо теребят алый подбой туники.

— Да, ты прав, такая опасность существует, — наконец промолвил он.

— И она куда более реальна, чем ты полагаешь. Мне начинают надоедать все эти загадки. Я хочу знать, кто ты и кем послал.