Кутузов. Победитель Наполеона и нашествия всей Европы

Багратион, видя это, поднял и свои полки в общую контратаку. Сам возглавил её на коне. Схлестнулись навстречу. Свирепая драка кипела больше часа. Русские стали одолевать. Но осколок ядра смертельно ранил Багратиона. Ему перебило ногу, он упал с лошади. У солдат это вызвало взрыв ярости. Они с удвоенной силой ударили на врагов и снова отшвырнули. Остатки 2-й армии временно возглавил генерал Коновницын. Но наши полки очень поредели. При следующей атаке они оставили Багратионовы флеши. Отходили на запасной рубеж – за овраг и ручей у деревни Семёновское.

Когда Кутузову доложили о беде с Багратионом, он сразу же приказал адъютанту: «Дохтурова туда скорее, голубчик!» Уж он-то знал, кто справится в такой тяжёлой ситуации. Дохтуров прискакал к Семёновскому. Всегда спокойный, невозмутимый, он восстановил сплошную оборону. Кутузов прислал и резервы, свежую артиллерию. Все дальнейшие атаки французов были отбиты. Прорвать запасной рубеж по оврагу они не смогли. Но им и трудно было продвигаться дальше. Они взяли укрепления только на левом, южном фланге, а в центре оставался высокий холм с батареей Раевского. Пойдёшь мимо, тут тебя и накроют огнём. Для полного прорыва русских позиций надо было взять и эту батарею.

За неё уже шёл ожесточённый бой с корпусом Богарне. А после захвата Багратионовых флешей этот бой стал главным. Сюда развернулись с южной стороны корпуса Нея, Мюрата, Даву. Наполеон развернул и всю массу своей артиллерии. Она с трёх сторон обрушила на батарею Раевского ливень снарядов. Русские отвечали. Грохот стоял такой, что слышали даже возле Москвы, за сотню с лишним километров. Несколько атак защитники остановили. Но после новых шквалов ядер и бомб враги стали прорываться на батарею. Полковник Монахтин, дважды раненный штыками, успел крикнуть солдатам: «Ребята! Представьте себе, что это вся Россия, и отстаивайте её грудью!» – и получил смертельную пулю. На батарею хлынули враги.

Поблизости оказались начальник штаба Барклая генерал Ермолов, начальник русской артиллерии Кайсаров и ещё несколько генералов. Ермолов выхватил саблю. Созвал первых попавшихся солдат – батальон Уфимского полка, три батальона егерей. Повёл в штыки, как на параде. Развернулись, чтобы казалось, что русских больше. Противник встретил залпами, картечью, ядрами. Кутайсов был убит, Ермолова два раза контузило. Но от французов, находившихся на батарее, почти никто не уцелел. Исколотого штыками генерала Боннами взяли в плен.

Однако вражеские силы скапливались для нового удара. Снова ревели их орудия, поражая защитников. К Наполеону обращались его лучшие маршалы. Даву, уже дважды контуженный. Ней, уже четыре раза раненый. Мюрат – он был цел, но его одежда была прострелена и изрублена. Упрашивали двинуть в бой главный резерв императора, Старую и Молодую гвардию. 20 тысяч самых матёрых бойцов. Ведь русскую оборону почти прорвали… Почти! Но удара гвардии она не выдержит. Тут-то и будет полный прорыв, победа. Наполеон задумался. Все знали – в таких случаях он бпрсал на землю перчатку и давал команду: «Гвардию – в огонь!» На этот раз не дал.

Кутузов переиграл его. Он тоже чувствовал: наступил критический момент битвы. На правом крыле оставалось спокойно, и Михаил Илларионович бросил туда в обход кавалерийский корпус генерала Уварова и казачьи полки Платова – 7 тысяч всадников с 24 конными орудиями. Они вброд переправились через речку Колочу, сшибли охранение врагов и помчались им в тыл. Крушили и рубили встречные отряды, налетели на обозы, побили артиллеристов на французской батарее. У неприятелей началась паника. Посыльные скакали к Наполеону с криками «казаки!».

Нет, этот набег на мог переломить ход битвы. Бонапарт был слишком опытным военачальником, чтобы заразиться ужасом, побежать куда глаза глядят. Но ведь он не сразу выяснил, какие силы вдруг атакуют его с неожиданного направления. Сколько там конницы? А вдруг за ней идут корпуса русской пехоты? Он прекратил атаки наших позиций. Часть войск стал разворачивать на север, навстречу Уварову и казакам. Выслал туда подкрепления. Как только наших кавалеристов и казаков встретили организованные вражеские батальоны, ощетинившиеся штыками, их сразу остановили. А ввязываться в серьёзный бой против всей армии Наполеона они и не собирались. Пошумели, попугали, и Кутузов дал команду возвращаться.

Но Наполеон после этого отказался посылать в битву Старую и Молодую гвардию. Сказал, что он слишком далеко от Франции и не может рисковать своим главным резервом. А русские благодаря этому налёту получили целых два часа передышки. Смогли подвести на опасные участки свежие силы, изготовиться к новым атакам. Бонапарт опять нацелил их на батарею Раевского. Один штурм отбили. Для второго французы собрали 35 тысяч солдат, 300 орудий. И отдельно, для удара по соседству, кулак тяжёлой конницы, кирасирские дивизии.