Кутузов

— Ну пусть шербет. Он вкусен, да отдает этой розовой водой. Она у них всюду: и руки после еды моют розовой водой и в соус прибавляют розовую воду. Особенно противна она с мясом, — сморщился Федя Кутузов.

— Все-таки попробовали турецкого угощения, будете теперь знать и хвастаться дома, — сказал Михаил Илларионович, оканчивая легкий разговор.

Один из самых важных визитов, значит, прошел хорошо.

Надо было готовиться к церемониальной встрече с великим визирем и к аудиенции у султана.

До сих пор все церемонии проходили без споров, а тут вдруг возникли затруднения из-за шубы.

По установленному этикету великий визирь должен был передать от султана русскому послу в подарок соболью шубу.

Дорогая шуба и оседланный конь считались самыми почетными наградами султана. Чингис-хан награждал когда-то тулупами.

Турки настаивали, чтобы Кутузов принимал эту шубу стоя, а Михаил Илларионович отвечал, что в таком случае пусть одновременно с ним встанет с места и сам великий визирь.

Юсуф-паша не соглашался.

Было похоже на детскую размолвку в игре, но Кутузов понимал, что, если он проявит даже в такой мелочи уступчивость, турки сочтут это за слабость и постепенно начнут оспаривать пункты самого "вечного" мира.

И он твердо стоял на своем.

Спор тянулся десять дней.

Турки доказывали, что князь Репнин вставал, когда на него надевали шубу, что сидя надеть шубу невозможно, но Кутузов не уступал.

Наконец султан велел оставить все на усмотрение русского посла.

Великий визирь так и передал Кутузову через драгомана, что "убежище мира (то есть султан) хочет поскорее запереть дверь раздоров".

Аудиенцию у великого визиря назначили на 29 октября.

VI

Утром 29 октября к дому русского посольства в Пере собралась целая толпа турецких придворных чиновников, рота янычар и музыканты.

Мекмандарь[16] и чорбаджи[17] явились к послу доложить, что все готово.

Из посольства высыпала парадно одетая свита Кутузова — вплоть до лекарей, официантов и метрдотеля.

Обер-квартирмейстер и переводчик вместе с турецким драгоманом забегали по рядам, устанавливая процессию.

Когда все заняли свои места, из посольства вышел в парадном генеральском мундире, с лентой через плечо и орденами, Михаил Илларионович Кутузов.

Мекмандарь усадил посла в султанский портшез, и процессия двинулась к Золотому Рогу.

Впереди ехал верхом капиджи-баши[18], за ним шла рота янычар в длинных шелковых халатах и тюрбанах, похожих на тыкву.

А дальше двигалась вперемешку пестрая свита из русских и турецких чиновников и слуг.

Русские треуголки перемешивались с высокими смешными шапками османов. Здесь были шапки, похожие на луковицу и на громадный стручок перца. Одни из них напоминали кувшин, опрокинутый горлом вниз, другие — ведро.

Яркие конские чепраки, золотая и серебряная сбруя, разноцветные мундиры военных и ливреи лакеев создавали живую картину.

Жители Перы и Галаты, привлеченные заунывной турецкой музыкой и треском барабанов, высыпали из домов посмотреть на торжественное шествие. Процессия дошла до пристани. Там ждала целая стая лодок.

Кутузова посадили в парадный, убранный коврами, четырнадцативесельный каик, а свита разместилась в семидесяти шести простых каиках.

Флотилия при пушечном залпе с кораблей быстро пересекла Золотой Рог.

На стамбульском берегу ожидали сто двадцать оседланных лошадей для свиты и роскошно убранный арабский жеребец для посла.

Русское посольство направилось к великому визирю, который всегда принимал послов в специальном доме.

Кутузов обменялся с визирем приветствиями и вручил ему грамоту царицы, а великий визирь подал русскому послу подарок султана — дорогую соболью шубу. С шубой Михаил Илларионович поступил так, что вполне удовлетворил глупое честолюбие турок. Он сидя надел в рукава шубу, а потом поднялся, чтобы оправить ее длинные полы. Он как будто бы и не вставал, но в то же время встал…

Великий визирь угощал русское посольство восточными сластями, турецким кофе и шербетом.

Кутузов предупредил всех своих, чтобы они не вздумали пить розовую воду, подававшуюся для полоскания рта. Гостей обкурили благовониями. Это был знак: визит окончен.

— Ну, слава богу, одна скучная церемония уже позади! — с облегчением вздохнул Кутузов, вернувшись в посольский дом.

VII

Через день состоялся прием у султана.

Начало происходило так же, как при визите к великому визирю: утром за Кутузовым приехал со всей парадно убранной, многочисленной свитой мекмандарь. Кутузова в султанском портшезе принесли к пристани, потом доставили на каике в Константинополь, и он поехал на прекрасном вороном арабском скакуне в сераль.

За ним следовал первый секретарь посольства с грамотой царицы в руках.

У стены сераля все иноземные послы должны были ожидать, пока в высокие резные ворота не проедет великий визирь, но русскому послу не пришлось ждать ни минуты: Юсуф-ага на белом коне нарочно подъехал в одно время с Кутузовым к первым воротам.

У вторых ворот Кутузов слез. Здесь его ждал драгоман Порты — грек Мурузи.

Посла торжественно повели в диван[19].