Кувейт. Мозаика времен

Восстание ихванов, возглавленное шейхами мятежных племен, улемы, надо сказать, не поддержали. Они отлично усвоили и приняли к исполнению главное правило-требование Ибн Са’уда: фитну, то есть мятеж и смуту, — предотвращать непременно, и во что бы то ни стало. Шейхи, воспротивившиеся воле Ибн Са’уда, не согласились, как они говорили, с «изъятием у них власти» и установлением в даирах (местах традиционного обитания) их племен абсолютной власти эмира. Считали, что Ибн Са’уд, призывавший к чистоте ислама, сам нарушил некоторые его нормы, разрешив, к примеру, такие нововведения, как телеграф и автомобиль. Не одобряли они — по той же причине — и «изыскание им помощи у неверных». Высказывали недовольство установлением Ибн Са’удом территориальных ограничений на газу (набеги) на северо-западе и северо-востоке Неджда, где некоторые земли традиционных некогда кочевий аравийских племен вошли в состав вновь образованных монархий — Ирака и Трансиордании. Бедуины никак не могли понять, почему им вдруг запретили газу, многовековой обычай предков и лучшее в жизни кочевника времяпрепровождение. Объяснить им, что набеги на чужие земли в сложившихся новых исторических реалиях оборачивались для Неджда серьезными осложнениями в его отношениях с соседями и патронирующей их Англией, Ибн Са’уд, как не старался, так и не смог. Принять все это, глубоко чуждое их характеру и мировоззрению кочевников, они не захотели[508].

В заключение краткого эссе о шейхе Мубараке отметим, что он славился своей отвагой, за что и получил у бедуинов прозвище Льва пустыни. По натуре шейх Мубарак представлял собой образец истинного бедуина. Пользовался уважением в кочевых племенах. Ему, как правило, сопутствовала удача в набегах, приносивших добычу. Делился он ею с соплеменниками щедро. Сам жил небогато. Рассказывают, что продал даже досташееся ему в наследство жемчужное ожерелье матери, подаренное ей его отцом, дабы расплатиться с кредиторами.

Из документов английских дипломатических миссий в Персидском заливе следует, что в целях поддержания доверительных отношений с шейхами крупных бедуинских племен эмиры Кувейта брали в жены женщин из семейств их вождей. Одной из жен шейха Мубарака была дочь шейха племени ал-мутайр, обитавшего на территории между Басрой и Кувейтом, способного выставить под седлом 6000 воинов. Этот брак историки именуют сугубо политическим, заключенным в целях «удержания мира и добрососедства» с племенем ал-мутайр посредством установления родственных отношений с правящим в этом племени семейством ал-Давиш, влиятельным и авторитетным среди племен Южной Месопотамии и Северо-Восточной Аравии[509]. В тех же целях шейх Мубарак женился и на дочери шейха племени ал-‘аджман. Однако со временем, как гласят предания, «возлюбил ее, страстно и нежно».

У шейха Мубарака, седьмого, к слову, по счету правителя Кувейта из династии Аль Сабах, было 7 братьев. О двух из них, Ахмаде, рожденном рабыней-наложницей, и Азхе, не известно практически ничего[510]. Интересный факт: цифра семь у арабов Аравии считается счастливой; даже имя ребенку аравийцы дают на седьмой день после рождения.

Профессор Московского университета Н. В. Богоявленский, встречавшийся с шейхом Мубараком в 1902 г., называет его «умным, интересным человеком» и «тонким восточным дипломатом», умудрявшимся находить выходы из сложных и запутанных ситуаций, выстраивать отношения с сильными противниками и врагами, и оставаться независимым[511].

Ловко лавируя между «английской Сциллой и турецкой Харибдой», как отмечали российские дипломаты, шейх Мубарак искусно использовал весь набор имевшихся у него сил и средств. Даже два соответствующим образом меблированных в его дворце помещения для приемов: одно — для англичан, другое — для турок, с их национальной символикой и портретами монархов.

Рассказывают, что потолок одной из комнат в его дворце, где он встречался только с друзьями, украшало, дескать, доставленное из Индии, чудной работы деревянное резное полотно с танцующими и водящими хороводы женщинами. Комната эта, обставленная мягкими диванами и кальянами, служила местом, где велись беседы об арабской поэзии. Здесь шейх Мубарак с друзьями слушал повествования сказателей и хронистов племени бану ‘утуб. Говорят, что, время от времени, он наведывался в Басру, чтобы «поохотиться на прелестниц».