Кувшин золота

- Коль скоро они таковы, - продолжал Философ, - что воруют и у овец, и у людей, коль скоро их интересует все - от шерсти до денег, - то я не вижу, что удерживает их от воровства друг у друга, и, следовательно, если где-то и нужно искать развитие полицейской силы, то именно у галок. Однако, такой силы не существует. Причина же в том, что галки - разумный и вдумчивый народ, взирающий спокойно на то, что мы называем преступлением и злом - кто-то ест, кто-то ворует; все это в порядке вещей, и потому бессмысленно с этим спорить. Для людей философского склада другого взгляда быть не может...

- Что за чертовщину он несет? - спросил сержант.

- Обезьяны - общительны, склонны к воровству и человекообразны. Они обитают в экваториальных широтах и питаются орехами...

- Ты понимаешь, о чем это он, Шон?

- Никак нет, - ответил Шон.

- У них должны были появиться профессиональные борцы с воровством, однако всем известно, что этого не произошло. Рыбы, белки, крысы, бобры и бизоны обходятся без этого уникального образования - поэтому, когда я настаиваю на том, что я не вижу необходимости для полицейских и возражаю против их существования, я основываю свое возражение на логике и фактах, а не на беспомощных и изменчивых предрассудках.

- Шон, - спросил сержант, - ты крепко держишь этого типа?

- Так точно, - ответил Шон.

- Так вот, если он скажет еще хоть что-нибудь, тресни его дубинкой.

- Слушаюсь, - ответил Шон.

- Вон там виден свет, может быть, это свечка на окне - там и спросим дорогу.

Примерно через три минуты они пришли к небольшому домику, над которым склонялись ветвями деревья. Если бы не свет, они точно миновали бы его в темноте. Когда они встали у двери, до них донеслась визгливая женская ругань.

- Да там все равно не спят, - сказал сержант и постучал в дверь.

Ругань тотчас же прекратилась. Через некоторое время сержант постучал еще раз; и прямо из-за двери послышался голос:

- Тома'с! Сходи, приведи двух собак, а я тогда сниму дверь с крючка.

Потом дверь открылась всего на несколько дюймов, и из-за нее выглянула женщина:

- Что вам надо в такое время, ночью? - спросила она.

- Да немногого, мэм, - ответил сержант. - Только спросить насчет дороги, потому как мы не уверены, то ли мы уже прошли мимо, то ли еще не дошли.

Женщина заметила полицейскую форму.

- Да вы полицейские, верно? Ну, тогда ничего страшного, если я вас впущу; а если вам не повредит глоток молока, то его у меня много.

- Молоко лучше, чем ничего, - сказал сержант, вздохнув.

- У меня есть немного чего покрепче, - сказала женщина, - но на всех не хватит.

- Отлично! - сказал сержант, строго оглядев своих товарищей. Каждому в этом мире может повезти. - И он вошел в дом, а его люди - за ним.

Женщина налила им немного виски из бутыли и каждому по чашке молока.

- Ну что - хоть пыль с глоток смыть, - сказал один из них.

В комнате стояло два стула, кровать и стол. Философ и его конвоиры сели на кровать. Сержант сел на стол, четвертый полицейский - на стул, а женщина устало опустилась на оставшийся стул и сочувственно посмотрела на арестованного.

- Куда это вы гоните этого беднягу? - спросила она.

- Это дурной человек, - ответил сержант. - Он убил мужчину и женщину, что жили с ним, и зарыл их тела под очагом в своем доме. Настоящий злодей, имейте в виду.

- Так вы его повесите, Господи помилуй нас?

- Кто ж знает? Но ни разу не удивлюсь, если этим кончится. Однако, у вас тут у самих что-то неладно, потому что, подходя к дому с дороги, мы слышали, как вы жаловались на что-то.

- Ну да, так и есть, - ответила женщина, - потому что у кого в доме живет сын, у того всегда что-то неладно.

- Ну-ка, рассказывайте - что он вам сделал? - и сержант бросил суровый испытующий взгляд на парня, который с двумя собаками стоял у стены.

- Да он у меня вообще-то хороший мальчик. - сказала женщина, только слишком уж любит зверье. Уходит в конуру и часами валяется там с собаками, гладит их, ласкает, бог знает что с ними делает; а стоит мне попробовать его поцеловать или приобнять на минуточку после работы, он вырывается, как угорь, пока я его не отпущу - тут уж кто хочешь возненавидит такого, не то, что я. Нету в нем чувства, сэр, а я ведь его мать.

- Стыдно должно быть тебе, малой! - сказал сержант очень строго.

- А тут еще коняга, - продолжала женщина. - Может, вы видели его на дороге?

- Видели, мэм, - сказал сержант.

- Так вот, когда он вернулся, Тома'с пошел привязать его, поскольку тот всегда норовит уйти и бродить по дороге, так что можно шею свернуть, споткнувшись об него в самый неподходящий момент. Немного погодя я позвала парня в дом, а он не пришел, и тогда я вышла сама, и увидела, как они обнимаются с конем, представляете, а вид у них такой, будто их пыльным мешком ударило.

- Да, паренек-то с придурью! - сказал сержант. - С чего это ты полез обниматься с лошадью, Тома'с?