Кузина королевы

Такие новости, да еще в такой подаче, выбили Чарльза из колеи. Он пришел в ужас и был способен думать лишь о том, как, должно быть, страдает Пенелопа и как он мог подвергнуть ее такому риску. Он знал, что рано или поздно ему придется столкнуться с лордом Ричем, и был готов к этому, однако лишь родной брат Пенелопы имел право вмешаться, и Чарльз не мог этого отрицать. Робин испытывал вполне объяснимую недоброжелательность к Чарльзу. Однако он сдерживался, и это делало его формулировки еще более резкими. Чарльз, однажды «научивший графа Эссекского манерам», вынужден был слушать молча, когда Робин, используя слова, недвусмысленно обрисовывавшие ситуацию, предложил ему свою защиту.

По правде говоря, Чарльз и не мог ничего сказать в свое оправдание, кроме того, что его любовь к Пенелопе неотделима от уважения и почтения к ней.

– Надеюсь, у вас в запасе есть и то и другое, потому что после всего случившегося она не дождется ни почтения, ни уважения ни от кого, кроме вас.

Редко бывает разговор неприятнее.

После встречи с Робином Чарльз поспешил в Эссекс-Хаус. Увидев его, Пенелопа бросилась к нему в объятия, забыв все свои страхи.

Чарльз едва был в состоянии поцеловать ее – так он был расстроен, так спешил попросить у нее прощения. Немного придя в себя, он обнаружил, что Пенелопа и сама извиняется за свою «непозволительную плодовитость».

Не было ни слез, ни сожаления.

– Что я за мерзавец! Как я мог подвергнуть тебя такому риску?! Мне невыносима мысль о том, что с тобой могут начать обращаться так, будто ты совершила что-то недостойное. Ведь ты же знаешь, что это неправда! Клятвы, которыми мы обменялись, не стали менее крепки от того, что их не подкрепила брачная церемония. Ты моя жена перед Богом, Пенелопа. Навеки. Понимаешь?

– Да, да, – поспешила она согласиться, хотя мало что понимала в теологии, преподнесенной ее возлюбленным.

Через час пришел Робин. Чарльз тут же вскочил и замер.

– Я так и думал, что вы здесь, – сказал Робин, усмехнувшись.

– Граф Эссекский, я полагал, что ваша светлость разрешили мне навестить вашу сестру. Если меня больше не принимают в этом доме, вам нужно было предупредить меня об этом.

– Кто сказал, что вам больше не рады в моем доме? Пенелопа считает, что вы с полным правом можете называться моим братом, что переводит наши раздоры в ранг внутрисемейных недомолвок, не правда ли? Чарльз, у меня нет никакого желания с вами воевать, поскольку вы стали мне почти братом с тех пор, как скончался Уолтер.

Это был великолепный жест. Только эти слова, несмотря на их некоторую высокопарность, давали Чарльзу хотя бы подобие того статуса, который он бы имел, будучи мужем Пенелопы. Чарльз был обезоружен, а Робин не стал терять времени. Он сразу же поехал в Лиз, абсолютно уверенный, что сумеет справиться со своим зятем. Самой сильной страстью лорда Рича были деньги, И его состояние постоянно росло за счет покупки и продажи земель, кредитов, сомнительных коммерческих сделок. Он понимал, что, если граф Эссекский отвернется от него, об этом скоро узнают все и перестанут ему доверять. Кроме того, было ясно, что он лишится источников информации, расположения многих нужных и полезных государственных лиц, которые всегда рады оказать услугу родственнику королевского фаворита. Рич был очень ревнив, и если бы на карту не было поставлено так много, он бы жестоко отомстил. Однако, когда ему пришлось выбирать между деньгами и женой, оказалось, что ни жена, ни честь не стоили того, чтобы лишиться источников дохода.

Робин привез Рича в Лондон для встречи с Пенелопой. Увидев жену, Рич уставился на нее маленькими злобными глазами.

– Что, самой признаться не хватило духу? – ухмыльнулся он. – Спряталась за спиной братца?

Он потратил десять лет, изыскивая способы сказать что-либо такое, что хоть как-нибудь задело бы Пенелопу. Наконец-то он преуспел.

Пенелопа молча проглотила и это, и еще многое. Дело того стоило, так как условия, которых добился Робин, были более чем удовлетворительны. Для посторонних они с Ричем будут по-прежнему мужем и женой – будут вместе появляться в обществе и при дворе, Пенелопа станет проводить в поместье Лиз по меньшей мере три месяца в году. Ни о какой физической близости не может быть и речи! Рич не будет ни в какой форме преследовать ни ее, ни Чарльза и закроет глаза на их связь. Естественно, они должны вести себя весьма осторожно. Рич не станет отрицать, что не является отцом будущего ребенка, если Пенелопа подпишет документ, подтверждающий его незаконнорожденность.

О большем они не смели и мечтать! Робин спас их репутацию и нейтрализовал Рича. Они будут продолжать вращаться в кругу, к которому принадлежат с рождения.