Кузины

Проходите сказала доктор и дрожа Карина прошла, тетя спросила можно ли ей тоже и доктор сказала что нет и закрыла дверь которая нас связывала.

Металлический звон инструментов стал громче. Карина не плакала. Я догадалась что в комнате был еще кто-то кроме доктора. Через полтора часа дверь открылась и доктор сказала что мы можем войти. Карина еще лежала на кушетке, под действием анестезии. Доктор позвала тетю Нене, я услышала как она сказала что с нас сорок песо. Какой кошмар… сказала Нене.

Я сжала уродливую руку Карины. Она пожала мою, и я обрадовалась что она не умерла.

Когда она пришла в себя вызвали машину. Мы вернулись в дом тети Инграсии и Карины. Нене не стала выходить и поехала к себе домой на той же машине. Но перед этим прошептала чтобы мы никому ничего не рассказывали потому что аборты запрещены законом и если кто-нибудь узнает мы все отправимся в тюрьму в Ольмос.

Петра

Петра, сестра Карины, тоже моя двоюродная сестра, вышла нам навстречу. Она хотела знать все в деталях и мы заставили ее поклясться, что она сдержится и не разболтает их иначе мы все окажемся в тюрьме в Ольмос. Это вы окажетесь, крикнула карлица, потому что я не ходила, и я пообещала ей что если она разболтает то что ей Карина по наивности своей расскажет, я обвиню ее в принуждении Карины к аборту. Она поклялась не рассказывать.

К тому же она пообещала показать нам (каким-то образом) как любая женщина может не беременеть если примет меры предосторожности. Я удивилась, как она может столько знать в четырнадцать лет. Она призналась, что занимается этим с двенадцати. Но после менструации она использует презервативы или отсчитывает определенное число дней – не помню какое – в которые можно и без презерватива. Но она настаивала, что не стоит доверять календарю.

Карина легла в свою кроватку и попросила чаю с молоком и тостов.

Петра поведала, что незачем в чем-то себя ограничивать и с презервативом хорошо но только он должен быть правильно закреплен потому что если нет то он может порваться и тогда…

Я спросила куда нужно прикрепить презерватив, к кошельку, к карману или…

Петра раскрыла свой гиппопотамий рот и объяснила мне куда и как. Меня стошнило тем что я даже не ела, и я пошла домой пешком чтобы проветриться и попытаться забыть подробности всей этой истории, в которую я вляпалась из жалости к Карине. Теперь мне было жаль мертвого ребенка который не мог защищаться. Но меня утешали слова Нене о том, что в три месяца с копейками он еще никто и звать его никак.

Домашний уют

Тетя Нене сказала что скучает по уюту своего домика где она жила со своей престарелой матерью, также матерью моей мамы и тети Инграсии и нашей общей бабушкой, и что в этом священном месте она чувствовала себя счастливой потому что восхищалась своей матерью и когда у них появлялись деньги от ее брата – тут я не стану углубляться в родственные связи – они покупали печенье и сладости и красное и белое вино, и вдвоем пировали разговаривая о старых временах и что она не знает что бы она делала без матери. Я ей сказала, что бабушка такая старая что может умереть в самый неожиданный момент и она влепила мне пощечину. Тогда я прошипела ей на ухо что это она устроила преступление против ребенка Карины и ангелы-хранители детей ее накажут. Несчастная закричала что я ей хамлю, она кричала громко, чтобы мама услышала, и мама оставила меня без сладкого за ужином, хотя было мое любимое – персики в сиропе. Нене ушла.

Дома у нас был телефон который зазвонил примерно через час после ухода Нене, и ее плачущий голос в трубке сообщил нам что бабушка лежит в кровати холодная, то есть мертвая.

Мы все пошли к ней, даже Бетина в своем инвалидном кресле. Мы нашли тетю Нене в гостиной, сидящей на диване с бабушкой на коленях, всхлипывающей мамочка моя… мамочка моя… мамочка моя…

Пришли двое бабушкиных сыновей, братья Нене и мамы, а также Инграсии и Даниелито, которых вы уже знаете, но даже все вместе они не смогли отцепить тетю Нене от бабушки.

Один тянул на север, другой на юг, третья на запад и четвертая на восток. Я закричала что они ее сломают как мою куклу Нене, которую мне подарил дон Санчо муж Нене, и они перестали так сильно тянуть и дергать в разные стороны, и так как бабушка была холодная и твердющая они положили ее на кровать и с трудом закрыли ей глаза потому что веки стали похожи на сухие листочки и было неприятно видеть что она нас больше не видит, но усопшим и не нужно смотреть, и они сказали что надо позвонить в похоронное бюро чтобы заказать для нее гроб от чего тетя Нене завыла мамочка моя я не позволю ее закрыть не позволю ее закопать… Тогда позвонили медсестре, которая пришла и дала тете успокоительное и она заснула на диване с открытым ртом из которого у нее вывалилась вставная челюсть, которую я подняла и бросила в унитаз.

Так я отомстила за слезы Карины. Мне было интересно наблюдать за тем как приехал траурный катафалк и как бабушку положили в гроб. Ее уже завернули в саван и она казалось старенькой-старенькой.

Пришли соседи и какие-то родственники, которых я не знала.