Кузькина мать Никиты и другие атомные циклоны Арктики

Полярник, моряк, старейшина архангельских спасателей и водолазов Николай Михайлович Тюриков — ровесник ЭПРОНа. Любопытная деталь его биографии: родился он день в день с этой организацией — 16 декабря 1923 года, и с нею делом был неразрывно связан всю свою жизнь.

Еще юношей Николай Михайлович трудился на подъеме затопленных германских кораблей: крейсера «Лютцов», пассажирских лайнеров «Кордильеры» и «Берлин» — будущих наших «Руси» и «Адмирала Нахимова», затем работал в 79-м аварийно-спасательном отряде в Соломбале, там, где прошли профессиональную выучку лучшие и самые известные водолазы нашего Севера. Водолаз Тюриков ходил в океан на ледоколах и спасателях, зимовал на Севморпути и оставил следы на дне моря Дэйвиса в Антарктиде. Не много сегодня сыщется моряков, которым довелось работать с такими прославленными арктическими капитанами, как Хлебников, Драницын, Федосеев, Поташников, Бызов.

Эсминец «Грозный», поврежденный ударной волной ядерного взрыва на акватории Чёрной губы

Плавбаза «Неман» служила подводникам много лет. Несколько навигаций судно «квартировало» у причалов Новой Земли

Комендант отдельного гарнизона поселка Северный Николай Милютин, 1984 год

Телемеханик-автоматик старший матрос Владимир Алсуфьев, 1969 год

Солдаты четвертого батальона отдельного пулеметно-артиллерийского полка. Странная «эпидемия гриппа» полностью вывела из строя личный состав этой воинской части. Полуостров Рыбачий, 1957 год

Такие минные тральщики называли «пахарями» моря. Эти небольшие корабли держали постоянную связь между материком и Новой Землей

Моряки лабораторно-испытательной роты Новоземельского полигона, 1969 год

А это воздушный взрыв водородной бомбы, каким его увидели летчики. Ядерный гриб вырос, раздвигая своей мощью облака

— Где-то в самом конце 50-х или в начале 60-х пошли мы большим караваном к мысу Желания на Новой Земле. По слухам, там собирались рвать ядерную бомбу и готовили полигон. Грузов было очень много и всяких — начинать-то приходилось в буквальном смысле с пустого места…

Пришли. Конечно, никаких причалов там нет. Выгружались на рейде: из трюма — на баржи, плашкоуты, а с ними уже на берег.

Дело было на «Георгии Седове». На том самом орденоносном пароходе — он тогда еще в Арктике ходил. Тут скажу: у него была одна особенность — не очень хорошая остойчивость. Причин ее не знаю, но пароход, бывало, как говорится, ни с того ни с сего разом на борт кренился. И вот, стоим, помнится, на чистой воде, на виду у берега. Подали стрелой в трюм сетку под груз. Дело спешное — мужики в нее набросали три ящика прессованного изюма. Но им вроде как мало показалось. Глядят: железный сейф какой-то. Они его сверху уложили. Лебедке — вира! Поплыла сетка над палубой, уж за бортом зависла, как пароход тут резко качнуло — по той вот особенности с остойчивостью. Сетка с грузом, ясное дело, о борт! Да так сильно, что все содержимое — вниз, в воду! Такое на рейдах частенько случалось, что уж тут говорить, и утраченный груз по обыкновению списывали. И по вполне официальной статье — можно и так сказать.

Но тут прибегает сухопутный полковник — белый, его всего трясет:

— Мужики! Сейф нужно поднять!

— Что у тебя в сейфе-то?

Полковник пуще прежнего побелел:

— Поднять надо.

Начали готовить снаряжение — под воду идти. Но в Арктике, знаете, погода всякий час разная. Не успели — бора заветрила. Штормище! А у «Седова» машина слабая — он против волны не выгребает, его несет. Надо бежать в лед, чтобы переждать. Хорошо, мужики смекнули: перед тем как с якоря сняться, взяли пеленги локатором. Отметку на карту положили, якорь — из воды, побежали в лед, хорониться.

Переждали, не помню сколько, вернулись. Дело осенью уж было: днем в тех широтах сумерки быстро наступают, а уж под водой — темень! Вдоль бортов повесили для подсветки люстры. Я под воду пошел. Глубина небольшая, вода чистая. Дно — ровнехонький песочек, будто век там лежал, никем не тронутый… Сразу нашел и изюм тот (ящики слегка песком занесло), и сейф — замочной скважиной вниз. Но поднимали только сейф, конечно…

Подняли. Теперь уж полковник румяный и от счастья едва не плачет, ну и оприходовал тот сейф.