Кузнечик

Тимка отдал зайца вошедшей откуда-то сбоку улыбчивой женщине, шагнул вперед, заколебался и опять с вопросом в глазах посмотрел на Макара. Тот кивнул. Мальчишка аккуратно пристроился на краешке лавки.

– Во как, – Аристарх с любопытством разглядывал паренька. – Молодец.

Вернувшаяся Беляна поставила на стол две миски с пирожками.

– Вот эти – с творогом, а те – с грибами. А ты чего так с краю сел, не дотянешься ведь, – Беляна чуть подтолкнула мальчика ближе к середине. – Этим оглоедам только дай до миски дорваться, только зубами успеешь щелкнуть. Тебе квасу или узвару?

– А нечего зевать, – староста совсем по-мальчишечьи ухмыльнулся и выудил из миски самый большой пирожок. – Давай, трескай, а то и вправду оголодал, пока доехал.

Мальчик осторожно потянул угощение из ближайшей к нему миски и, убедившись, что Аристарх с Макаром завели разговор о чем-то своём и не обращают на него внимания, расслабился и принялся за еду.

– Эй, Кузнечик, – вопрос Макара застал Тимку посреди третьего пирожка. Он прекратил жевать и вопросительно посмотрел на наставника со старостой. – Да ты не давись, жуй, давай. Я вот чего хотел спросить. Ты вчера сказал, что мой нож – новгородской работы. А определил как? – Макар вытащил свой нож и положил на стол.

Тимка дожевал, запил узваром, поискал глазами, обо что руки вытереть, обнаружил заботливо подложенную Беляной тряпицу и только потом взялся за нож.

– Такие ножи делали в Новгороде очень давно. Сейчас почти не делают, – мальчик развернул клинок так, чтоб на него падал солнечный луч, пробивающийся сквозь волоковое окошко. – Вот смотри, дядька Макар. Эта полоса на лезвии, на самой кромке, говорит, что нож сварной. У него лезвие сделано из стальной полосы, а щёчки навариваются из мягкого железа. Притом полоска стали очень узкая, её почти не видно. А теперь вот тут, у острия посмотри. Видишь, как эта полоска загибается? Так получится, если стальная пластина на всю ширину клинка проложена. Разве что в центре между стальными ещё одну полосу ставят – снаружи её не видно, но нож очень крепкий получается. На вид он вроде как из трёх полос состоит, а на самом деле из пяти: внутри три и снаружи две щёчки. Похожие ножи новгородцы в старину делали, сейчас редко кто такие клинки куёт. Кузнецы делают проще. На край железной пластины наваривают полоску стали. У такого ножа полоса пошире будет и не так загибается к острию.

– Ишь ты! – Аристарх достал откуда-то из-за спины ещё один нож и подал Тимке. – Вот такой? А в чём разница?

– А старые ножи покрепче будут, дядька Аристарх, – Кузнечик положил оба ножа рядом. – Старый нож – он весь стальной, а значит, и твердый. А чтоб не сломался при ударе, как раз железо и наварено. Сталь проглядывает только тут, вдоль острия. Железо мягкое, значит, и стачивается оно быстрее, когда им режут что-то. Вот и выходит, что стальная сердцевина всегда снаружи остаётся. Ты им режешь что-то твёрдое, а нож сам себя затачивает. Его править редко надо, только когда зазубрины появляются. И сломать его трудно – сталь железом прикрыта. Вот потому у него у острия и заточка с обеих сторон идет. Редкий клинок.

Тимка подвинул вперед Аристархов нож.

– Этот нож сделать проще, значит, кузнецу быстрее. И стали в нем меньше. Значит, он дешевле. Вот только сталь у него железом не прикрыта, а потому сломать его проще, особенно если сталь с изъяном. Затачивать его тоже всё время надо, а значит, снашивается он быстрее. А когда стальное лезвие сточится или сломается, то его останется только выбросить… – Тимка взял клинок в руки и провел пальцами вдоль лезвия. – Это неплохой нож, дядька Аристарх, не из дешёвых. А тот – хороший.

Аристарх задумался, заметил, что Тимка прицеливается глазом на ещё один пирожок, подтолкнул к нему миску – жуй, мол. Затем, решившись, направился в угол комнаты, принес оттуда меч, с тихим шелестом вытянул его из ножен и положил на стол.

– Ну, а такие клинки как делаются, знаешь?

Тимка отвлекся от кружки с узваром и взглянул на лежащий перед ним меч.

– Вроде Дамирова работа… а вроде и нет, – мальчишка склонился над оружием, внимательно его разглядывая. – Дамир на свои мечи клеймо не ставит, говорит, их завсегда по узору видно. Тут узор покрупнее, а у него ещё как будто лесенка по лезвию идет. Если и Дамиров, то очень старый.

Тимка вытер руки о тряпицу и взялся за меч.