Кузнечик

– Так я и сразу. Они на плетёнках вдоль берега, видно… А как к тропе подошли, сразу к островку этому… – и начиная мяться, добавил: – Меня, похоже, заметили – по тростнику незаметно не пройти. Но не стреляли, хотя всего шагов сорок было.

А телега на дороге всё никак не могла добраться до края болота, словно лошадь разучилась ногами двигать.

Кикиморник задумался и, заметив, что голова кобылы выплывает из придорожного бурьяна, отдал приказ:

– Сидеть тихо, чтобы ни шороха мне! Не двигаться, покуда или команды вслух не подам, или пока меня заживо потрошить не начнут. Ясно? По местам!

Почти незаметные в своих нарядах люди словно растворились среди окружающей растительности.

Между тем, голос Тимки слышался уже вполне внятно, а то, что это он, Кикиморник понял сразу. Только этот мальчишка мог, вот так копируя интонации деда, увлечённо говорить о своих задумках или хитростях мастеровых.

Наконец, Тимка натянул вожжи, и кобыла встала.

– Ну, вроде приехали… – услышал Кикиморник голос спутника Тимофея. И едва тот приподнялся, намереваясь соскочить на землю, Кикиморник его узнал.

Ратнинский староста, Аристарх! Точно он! Разведчик потряс головой. Какого ж!..

Собираясь выйти к прибывшим, Кикиморник остановился: уж очень непривычно всё было. Да и Медведь ясно сказал, что самим в разговоры не вступать, но Медведя всё нет, хотя должен бы уже подойти. Значит, стоит подождать… Клещ у болота, если чего, даст знак и им, и Медведю, а пока стоит подождать.

– Ну что, Тимофей, разводи костерок, будем жарить, чего добыли, а то, небось, не только мне есть захотелось, – и вытащив из-под сена двух зайцев, Тимкин спутник бросил их на траву. – Сумеешь костерок-то?

– Что ты, дядька Аристарх! Я пятью способами могу… – Тимка принялся собирать былинки и обламывать нижние сухие ветки придорожных ёлок.

– Ну да? – заинтересовался Аристарх. Похоже, разговор в таком виде длился у них всю дорогу. Нечасто удаётся мальчишке похвастаться своими умениями такому человеку, как настоящий ратник и староста такого крупного селения, как Ратное. – И как же?

– А просто! – начал хвалиться Тимка, сам не понимая, почему он с таким интересом рассказывает обычные в общем-то вещи этому малознакомому человеку. – Первое, от камня огонь. Второе, от камня и железа. Потом от дерева тоже…

Аристарх взрезал дёрн кру́гом локтя в полтора и откинул в сторону. Тимка замолчал, укладывая растопку.

– От дерева – это двумя плашками или свёрлышком? – прекращать разговор Аристарх, видимо, не хотел.

– А и так, и так знаю, только плашками сил у меня мало пока. А свёрлышком, хочешь, покажу? – загорелся мальчишка.

– Да ладно уж… Есть больно хочется. И тебе тоже, гляжу. Огниво вот бери, а я пока зайцев обдеру, – и, вытянув засапожник, принялся за дело. – А ещё два способа? Ты про пять говорил…

Тимка вдруг смутился:

– А про те деда говорить не велел. За них могут… Деда говорил, и убить могут. Думают, колдовское чего. А там ничего и нет нечистого. Знать просто надо, – наивно продолжил Тимка.

Скоро два зайца уже жарились на костерке, испуская такой дух, что и у Кикиморника рот наполнился слюной, но тут рядом с ним почти неслышно колыхнулась травинка. Клещ одними губами, без голоса, произнёс:

– Медведь здесь! Увидел тех, что сейчас на островке, раньше нас с той стороны, как они по болоту плыли. Осокорем вокруг прошёл. С ним ещё наших пятеро. Велел сидеть тихо.

А мясо уже, похоже, изжарилось достаточно, чтобы у Тимки от нетерпения не хватало сил сидеть и дожидаться, пока старший скажет, что можно вцепиться в этого вкуснющего зайца зубами. Аристарх, между тем, расстелил небольшую холстину, нарезал хлеба крупными кусками, туда же положил пяток луковиц и едва сунул нож за голенище, как за спиной у них раздался весёлый голос:

– А меня накормите?

Аристарх только усмехнулся про себя и медленно повернул голову. Чуть раньше он почувствовал у себя за спиной неясное движение и был готов к появлению кого бы то ни было. А вот Тимка подскочил от неожиданности и через мгновение кинулся к вышедшему из-за куста коренастому, словно дубовый пень, человеку в пятнистой куртке и таких же портах.

– Дядька Медведь! – мальчишка повис на пришедшем. – А мы тебя ждём-ждём!

– Ты глянь! – изобразил изумление Медведь. – Ещё на целый волос вырос! Меня скоро перегонишь!

Тимка задрал нос.

– Так как? – обратился лешак уже только к Аристарху. – Покормите, или мне свой харч доставать?

– Отчего ж не накормить, коли по-доброму. Накормим, верно, Тимофей? – Аристарх, хоть и способен был взвиться в одно мгновение, но выглядел эдаким добрым дедушкой, готовым накормить хоть весь свет разом. – И вот того тоже, пожалуй… – ткнул он пальцем в сторону кустов, – который в папоротнике схоронился. Умно спрятался, потому пусть вылазит и к костру садится… – и уже вовсе ехидно поглядывая на Медведя, добавил: – А вон того, что на тополе ветками трясёт, словно шершня в портки словил, кормить не станем. Уж не обессудь, дурней у нас и своих вдосталь, так что своих ты сам корми.