Кузнечик

– В Синагаву. – В него нет времени, чтобы оценить, будет ли правильным сказать правду или лучше придумать какой-то другой пункт назначения. У него такое чувство, будто его приперли к стенке. – В кафе возле станции.

– Я могу отвезти вас на станцию «Синагава».

– Нет-нет, всё в порядке.

– Мне не трудно.

Перед воротами припаркован седан голубого цвета. Еще не успев толком понять, что происходит, Судзуки уже садится на пассажирское сиденье. Он и сам не может сказать, как это вышло: неожиданно перед ним оказалась машина, и вот он уже открывает дверь и пристегивает ремень безопасности. Он не чувствовал, как его ноги касались земли, когда он шел к машине. Никто не тащил его и не подталкивал в спину, он просто каким-то образом оказался на пассажирском сиденье. «Так же, как когда человек рождается на свет», – думает Судзуки. Это просто произошло: он был рожден, и вот он здесь. С изумлением Судзуки вспоминает, что говорила его жена: «Нет никаких доказательств, что я когда-нибудь существовала». «Это правда, мы рождаемся и проживаем наши жизни, и не остается никаких доказательств того, что это когда-нибудь случалось. Точно так же, как невозможно сказать наверняка, был ли Брайан Джонс участником “Роллинг стоунз”».

Привычным движением Асагао переключает передачу, и машина отъезжает от ворот.

Сидя в мягко едущей по дороге машине, Судзуки продолжает ждать, что Асагао повернется к нему и скажет: «Я вижу тебя насквозь».

Судя по пейзажу, проносящемуся за окном, они действительно направляются к Синагаве, но от этого Судзуки чувствует себя нисколько не лучше. Он пытается стать меньше и незаметнее, сгорбившись и опустив плечи.

Однако спустя некоторое время он понимает, что сейчас – самое подходящее время задать интересующие его вопросы. В машине только они вдвоем, так что это отличная возможность попытаться выяснить, является ли человек за рулем Толкателем. Судзуки собирается с духом, чувствуя, как вся его храбрость устремляется в одну точку в его груди, подобно армии солдат, выстроившихся на поле и готовящихся устроить революцию. «Пришло время!» – кричат солдаты перед тем, как ринуться в бой.

Судзуки поворачивается к Асагао.

– Вы знаете… – начинает он, но его голос срывается. «Я хотел у вас спросить, вы – Толкатель?» Судзуки не может этого произнести. На подсознательном уровне он знает, что если сделает еще один шаг вперед, то кувырком полетит с утеса прямо в пропасть. Его храбрые солдаты останавливаются в нерешительности, охваченные благоговейным страхом перед гораздо более сильной армией.

– Что? – спрашивает Асагао.

– Кентаро – замечательный ребенок, – он морщится, недовольный собой из-за столь резкой смены направления беседы, но в то же время говорит себе, что если он ищет предлога для начала общения, то дети – хорошая тема.

– Вы так считаете? – Реакцию Асагао трудно распознать. Возможно, ему не интересно, или же он просто сохраняет маску равнодушия на лице. – Он не очень хорошо учится, но великолепно играет в футбол.

– Это правда. Если б у него было правильное окружение, он смог бы преуспеть в профессиональном футболе.

– Правильное окружение?

– Ох, я… – Судзуки умолкает. Он не может сказать напрямую, что мальчик не сможет стать известным футболистом, если его отец – наемный убийца.

– А что насчет Кодзиро?

– Он очень милый, – честно отвечает Судзуки. – Как милый маленький зверек. Но почему он всегда так тихо разговаривает?

– Ах, это… – медленно говорит Асагао, внимательно глядя на дорогу. – Я его научил.

– Чему именно?

– Если что-то действительно важно, то люди услышат это, даже если ты будешь говорить тихо.

– А это действительно так?

– Когда политики выкрикивают громкими голосами свои обещания и угрозы, разве кто-нибудь их слушает?

– Никто не слушает, что говорят политики, в любом случае.

– Подумайте об этом. Когда кто-то по-настоящему в беде, он не может повысить свой голос. Разве не так?

Судзуки не представляет, куда клонит Асагао, но почему-то не может заставить себя продолжать свои расспросы.

– Вы что-то хотели мне сказать?

– Нет, – он чувствует, как спазм сжимает его желудок. – Нет, ничего.

Его храбрые солдаты бегут с поля боя.

* * *

– Мы приехали, – говорит Асагао.

Прошло двадцать минут с тех пор, как они вышли из дома. Услышав неожиданное сообщение Асагао, Судзуки едва не выпрыгивает из своего сиденья. Он вертит головой направо и налево.

– Мы в Синагаве? – Он снова вытягивает шею и оглядывается, но не видит поблизости ни здания станции, ни железнодорожных путей.

– Просто идите прямо, и окажетесь на станции, – говорит Асагао, показывая подбородком направление. Он остановил машину на обочине узкой односторонней улицы. Станция должна быть в пятидесяти метрах впереди. – Где вы договорились встретиться?

– В кафе внутри комплекса станции, – Судзуки называет кафе. – Я могу дойти отсюда пешком. Спасибо вам большое за то, что подвезли, – говорит он вежливо. Смотрит на часы на приборной панели и видит, что остается десять минут до его встречи, назначенной на четыре часа дня.

– Спасибо вам за то, что поиграли с Кентаро.