Кузнечик

– Ты – Толкатель. Это твоя специализация. Ты толкаешь людей. И они погибают. Я хочу сказать, что я сам это видел. Своими собственными глазами.

– Ты видел?

– Я видел, как ты толкнул его.

Судзуки ждет возражений, но вопреки логике он их не слышит. Асагао несколько секунд хранит молчание. Пауза затягивается, уже значительно превышая время, которое он мог бы раздумывать над ответом, пока наконец Асагао не произносит:

– Ты ничего не видел.

– Что?

– Я уверен, что ты не видел, чтобы я что-то делал.

Этот ответ сбивает Судзуки с толку. Он воспроизводит в памяти тот момент.

– Ну, сейчас, когда ты это сказал, я думаю, что не видел, чтобы ты его, собственно, толкнул. Но я видел, как ты уходишь с места происшествия. В этом я убежден.

– Разве уход с места происшествия делает меня преступником?

Довольно очевидно, что это всего лишь уловка. Судя по тому, как Асагао отказывается что-либо подтверждать или опровергать, как он отвечает на вопросы другими вопросами и водит разговор по кругу, он просто развлекается.

– Куда мы сейчас едем? – Судзуки смотрит на улицу через ветровое стекло. Они уже давно проехали район Синагава и, должно быть, объехали межпрефектурную магистраль, поскольку движутся сейчас по узкой односторонней улице. Она освещена регулярно расставленными фонарями, однако на ней все равно сохраняется ощущение почти непроглядной темноты.

– В Нэтодзава, – коротко отвечает Асагао. – Я еду домой. Хочешь поехать со мной?

– Да. Но я не уверен, что в твоем доме безопасно.

Видение будущего вновь возникает перед внутренним взором Судзуки. Ужасная сцена, которую он представил, когда они ели пасту, – всего несколько часов тому назад.

Черные как смоль иностранные машины на большой скорости въезжают в Нэтодзава-парктаун, из них выбегают сотрудники «Фройляйн» и врываются в дом; Кентаро и Кодзиро прячутся под столом, Сумирэ, бледная от ужаса, направленные на нее стволы пистолетов. А затем другая сцена: мальчики на полу тускло освещенного склада, кричащая Сумирэ. Они прижимаются к ней, ища у нее защиты. В следующее мгновение ее лицо превращается в лицо его жены. Судзуки не знает, почему его жена там появилась, но этот последний образ – как удар ножа в его сердце.

Пытаясь подавить тревогу, которая комом стоит у него в горле, он поясняет:

– Они преследуют тебя, Асагао-сан.

– С чего это вдруг? – Асагао совершенно спокоен. Поворачивая вправо и немного прибавляя газ, он входит в поворот.

Центробежная сила прижимает Судзуки к стеклу окна. Между тем Асагао слегка наклоняется вперед, сует левую руку в задний карман джинсов и вытаскивает кошелек, который вручает Судзуки.

– Зачем это?

– Загляни внутрь. Там идентификационная карта сотрудника. Из компании, в которой я работаю системным инженером. Этого достаточно для доказательства?

– Это ничего не доказывает!

– Я – не тот человек по имени Толкатель, о котором ты говоришь.

– Ты продолжаешь это отрицать?.. Так или иначе, ты в опасности.

Седан останавливается. Судзуки смотрит вперед и видит красный свет светофора.

– Ты солгал о том, что работаешь репетитором, тебя вынесли в бессознательном состоянии из кафе какие-то подозрительные типы, а теперь ты говоришь мне, что я в опасности? Если б я не был таким терпеливым, то немедленно вышвырнул бы тебя из моей машины.

– Асагао-сан, ты не вышвыриваешь людей из машин, ты толкаешь людей под них.

Асагао вздыхает.

– Люди Тэрахары, сотрудники компании «Фройляйн», о которых я говорил раньше, – они ищут тебя, чтобы отомстить.

Теперь Асагао выдыхает через нос, очевидно польщенный. Он даже выглядит немного кокетливо, почти женственно.

– Предположим на минуту, что все это правда. Каким образом они узнают, где я живу?

Судзуки ничего не говорит.

– Не похоже, чтобы сейчас нас кто-то преследовал. Ты сказал им мой адрес?

– На тот момент я им его еще не сказал.

Едва он произносит эти слова, как его охватывает стыд. Асагао замечает это и вновь утонченно вздыхает.

– Это хорошо, что ты отвечаешь честно. Означает ли это, что в какой-то момент ты рассказал бы им?

– Если б они подвергли меня еще более жестоким пыткам, я, возможно, заговорил бы.

– Да, понимаю. Пытки – одно из величайших изобретений человечества.

– Так или иначе, я не заговорил. Я не рассказал им, где ты живешь.

Потому что его спас Цикада. Если б этого не случилось, он, весьма вероятно, сдался бы.

– В таком случае, в моем доме мы должны быть в безопасности.

– Ну, полагаю, это правда. – Сказав это, Судзуки чувствует неуверенность, причину которой не вполне понимает. – Что, если они спрятали что-нибудь в моей одежде?

Едва эта мысль приходит ему в голову, как он начинает лихорадочно хлопать по своей одежде ладонями в поисках какого-нибудь следящего устройства, которое могло бы передавать их местонахождение через спутник. Кажется более чем возможным, что они действительно засунули в его одежду что-то подобное, пока он лежал связанный и обездвиженный.

– Я уже проверил тебя, когда вытащил из того кроссовера. На одежде ничего не было.

– А, вот как…

«Он проверил?»

– Если они только не засунули его тебе в задницу, то всё в порядке.