Кузнечики [=Саранча]

Фредди облокачивается о локти. Наблюдает, как до его сестры доходит то, о чем он уже давно знает.

Дада: Отдай сахар! Папа, отдай сахар!!!

Дада бьет отца по руке, как бьют детей. Йович, конечно, на много сильнее.

Дада: Пааааааа-паааааааа!

Дада старается двумя руками разжать кулак отца. В конце концов кусает его. Старик кричит, потом разжимает кулак. Сахар выпадает на стол. Дада с отвращением сметает его со стола.

Дада: Вот так.

Фредди: Браво, дорогая, браво. Как ты обращаешься с людьми!

Дада успокаивается, отец держится за укушенную ладонь. С грустью смотрит в сторону сметенного сахара.

Дада: Это для его же пользы.

Фредди: Ну, да. Только ты объясни это ему.

Дада вздыхает. Она в отчаянии. Смотрит в окно.

Дада: Опять будет дождь.

Фредди не отвечает. Она молчит, думает. А когда она думает, то выглядит это так, как будто она делает вид, что думает.

Дада: Что будем делать? Нельзя, чтобы он вот так сбегал. Зачем мы все это оплачиваем?

Фредди: Во-первых, это не тюрьма, а дом престарелых. И они не охранники, а медицинский персонал. Отец — свободный человек и может идти, куда захочет. Они здесь ничего поделать не могут.

Брат с сестрой снова замолкают. Йович достает из кармана кусочек сахара, который он успел спрятать. Быстро засовывает его в рот. И Дада, и Фредди видят это. Они переглядываются. Сахар хрустит на зубах Йовича.

Дада: Выхода нет.

Фредди: Может, и есть.

Дада ждет, Фредди думает, говорить ли вообще что-нибудь.

Фредди: Ты помнишь, «Ивицу и Марицу»?

Дада делает вид, что она расслаблена.

Дада: Как же! Ты же помнишь, как мы боялись, когда были маленькими, что нас кто-нибудь отведет в лес и там оставит?..

Фредди молчит. Ждет, пока Дада наиграется.

Дада: Я не понимаю, какая здесь связь?

Фредди дает возможность Даде подумать.

Дада: Ты думаешь, что папу…

Дада ждет, чтобы Фредди закончил. Фредди молчит.

Дада: Ты думаешь, что надо папу отвести в лес?!

Фредди: Не в лес. Можно и куда-нибудь поближе. Куда-нибудь, где хорошо. Где не опасно. Где красиво. Только далеко.

Дада: Ну и?

Фредди: Куда-нибудь, где много людей, где оживленное движение, на шоссе, на бензоколонку. Туда, где люди ездят, останавливаются, курят. Туда, где его кто-нибудь может найти.

Дада: И что?

Фредди: И ничего. Там мы его оставим и уйдем.

Дада: Как уйдем? Без…

Даде неприятно, что они говорят об этом при отце. И хотя он ничего не понимает, но он здесь. Поэтому она шепчет.

Дада: Без папы?

Фредди кивает головой.

Дада: Как это? А что будет с ним?

Фредди: Слушай, там кругом люди. Кто-нибудь вызовет полицию, скорую помощь. Важно то, что у него не будет с собой никаких документов. Они отвезут его в больницу, пока не определят откуда он пришел. А если никто не подаст в розыск, они никого и не найдут.

Дада: Ну, это же… Но это на самом деле ужасно!

Фредди: А ты подумай немного, что здесь ужасного? Его положат в больницу, в герантологию, и все. Знаешь, сколько таких случаев у меня в клинике?

Дада: Правда?

Фредди: Конечно. Это происходит каждый день. Старые люди теряют память, и просто сами теряются. И что? Никто не знает, кто они, откуда пришли, ищет ли их кто-нибудь.

Дада: И что вы с ними делаете?

Фредди: Ухаживаем за ними, а что остается? Оставляем их у себя, пока ни объявляется кто-нибудь, кто их ищет.

Дада: Но а если их никто не ищет?

Фредди: Тогда никто ничего и не делает.

Дада: Никто ничего, да.

Дада думает.

Дада: Но это жестоко.

Дада продолжает думать.

Дада: Или нет?

Фредди: Что ты хочешь, чтобы я сказал? Я от тебя ничего не жду. Я просто хотел, чтобы ты об этом знала.

Дада думает, думает, думает. Снова думает.

Дада: Ты же шутишь, правда? Ты меня немного… разыгрываешь, да?

Фредди: А ты как думаешь?