Кузнец

— Отвали! — рявкнул тот, отталкивая протянутую руку, и, пошатываясь, направился к карете.

Мы с Захаром обменялись долгими взглядами. В его тёмных глазах я заметил необычное выражение — смесь уважения и любопытства.

— Я уже несколько раз ошибался на твой счёт, поэтому в этот раз не буду делать поспешных выводов, — проговорил он медленно. — Думаю, это не последняя наша встреча.

Он развернулся и неспешно направился к карете. Через минуту стук колёс затих вдали.

Женя стоял, покачиваясь на носках, всё ещё переполненный энергией схватки. Его глаза сияли, а на губах играла довольная улыбка.

— Ты хорошо справился, — я похлопал его по плечу. — На сегодня хватит, я вас отпускаю.

В воздухе повисло ощущение, что это только начало большой истории.

К моей радости, Ваня не поддался ревности, искренне разделяя триумф друга. В его глазах горел огонь гордости — ведь на кону стояла не просто чья-то личная честь, а достоинство всей улицы, всего их социального класса.

— Пойдём, как-нибудь отметим твою победу, — Ваня хлопнул друга по плечу, расплываясь в широкой улыбке.

— А на какие шиши? — Женя театрально вывернул пустые карманы, усмехаясь.

Я порылся во внутреннем кармане, нащупывая плотный конверт. Такое событие определённо стоило проспонсировать.

— Держите. Отметьте как следует, — протянул им пятисотку, замечая, как загорелись их глаза.

Они звали меня с собой, но груз невыполненных бытовых дел тянул к земле, да и покупки для царского трона нужно было сделать, благо деньги сейчас были в наличии.

Размеренную тишину разорвал громкий стук в дверь.

— Саша! Дери тебя за ногу! Открывай давай, — хриплый голос Кузьмича звучал раздражённо. — Мне ещё заказы развозить!

Во время покупок я заглянул к старику — он держал небольшой склад, торгуя углем и металлом. Заказ вышел внушительный, и он, прищурившись, предложил бесплатную доставку.

— Ты что-то напутал, я у тебя ничего не заказывал. — Саныч вышел навстречу, недоумённо хмуря брови.

— Ты нет, а твой сын да. — Кузьмич начал разворачивать повозку к воротам, скрипя старыми колёсами.

— Так, погоди, — Саныч распахнул ворота и замер, оглядывая груз. — Мне нечем сейчас расплатиться... и чё так много?

Кузьмич выразительно покрутил пальцем у виска, явно считая, что Саныч опять что-то напутал.

— Нашёл дурака. Чтобы я без оплаты на доставку согласился, — фыркнул старик, разгружая товар.

Пока они разбирались с повозкой, я успел добраться до песчаного основания ямы — на сегодня этого было достаточно.

Войдя в дом, я застал отца за столом. Его поза излучала напряжение, но проверка финансовых запасов явно его успокоила — они остались нетронутыми. Удивление на его лице, когда он увидел удвоенные запасы и материалы, стоили потраченных денег.

Вопросы, конечно, остались — заработать пятнадцать тысяч разом в моём возрасте это впечатляющий результат. Почему пятнадцать, а зачем ему знать обо всех моих деньгах? А мне незачем оправдываться.

К ужину я изрядно вымотался. Два дня выдались насыщенными, желудок требовательно урчал, напоминая о необходимости хорошего питания для развития. Быстро расставив тарелки, мы сели за стол.

— Ну что, сегодня грех не выпить за твой первый заработок, — Саныч заметно расслабился, доставая бутылку.

— Вот это новость, ты предлагаешь мне поднять стопку? — я приподнял бровь.

— Размечтался, — он опрокинул стопку одним движением и потянулся к закуске. — Я пью, а ты смотришь.

— Больно надо было, — я продолжил есть, но не удержался от шпильки. — Ты бы себе бабу завёл, вечно находишь утешение в алкоголе.

Матери у меня не было ни в прошлой жизни, ни в этой — пустота, о которой я старался не думать. Что случилось с нынешней матерью, тоже оставалось загадкой. Шестнадцать лет прошло — казалось, можно и пошутить.

— А я и забыл, что ты юморист, — лицо Саныча потемнело, словно грозовая туча. — Жаль только, что хреновый.

Что-то в моих словах задело его за живое. Нужно извиниться, иначе будет припоминать до скончания веков.

— Не знаю, что тогда произошло, но прости за шутку, — я смущённо потёр шею. — Ты же старый, ничего не рассказываешь.

— А ты хоть раз интересовался, чтобы что-то узнать? — зубы Саныча заскрипели, выдавая внутреннее напряжение.

Воздух в комнате словно сгустился, наполняясь невысказанной болью прошлого.

— Опять включил свою шарманку, — процедил я сквозь зубы. — Стоит только спросить про неё, как ты либо напиваешься до беспамятства, либо крушишь всё вокруг.

Я медленно выдохнул, чувствуя, как внутри закипает раздражение. Не желая продолжать этот бессмысленный разговор, который неизбежно закончится очередным погромом, я развернулся к выходу. Над головой со свистом пролетела пустая бутылка и разбилась о стену, осыпав пол острыми осколками.

По телу пробежала странная волна мурашек. Я поднял руки перед собой, всматриваясь в подрагивающие пальцы и пытаясь осознать происходящее. Ситуация с Санычем давно стала обыденностью, но эти новые ощущения в теле заставили меня насторожиться.