Кузнец

Проигнорировав осколки, хрустящие под ногами, я ушёл в спальню. Утром, пока Саныч похрапывал на диване, окружённый пустыми бутылками, я выскользнул из дома.

Моей целью была городская библиотека — массивное серое здание с колоннами, которое сейчас казалось особенно мрачным под затянутым тучами небом. Деловитые люди в костюмах спешили мимо, то и дело поглядывая вверх, где набухшие дождём облака грозили вот-вот разразиться ливнем.

У входа ютилась небольшая будка. Кассирша — полная женщина средних лет с усталым лицом — окинула мой спортивный костюм неодобрительным взглядом.

— Молодой человек, у нас приличное заведение, — она поджала губы, нервно теребя цепочку очков.

Пришлось включить всё своё обаяние. Несколько комплиментов и улыбок растопили её суровость, и вот уже читательский билет у меня в руках.

Внутри библиотеки время словно застыло. Тишина нарушалась только шелестом страниц и приглушёнными шагами. Массивные деревянные стеллажи поднимались до самого потолка, утопая в полумраке. Задача найти нужные книги среди этого книжного лабиринта казалась почти невыполнимой.

Единственным разумным решением было обратиться к библиотекарю. И тут я заметил то, что поначалу принял за обычный стол. Это оказалась целая трибуна, за которой восседала девушка лет двадцати. Каштановые волосы, собранные серебристым крабиком, белоснежная рубашка и строгая чёрная юбка создавали образ серьёзного работника. На груди третьего размера поблёскивал бейджик с именем «Анна».

Я замер, выстраивая в голове план разговора. Анна подняла взгляд поверх очков в чёрной оправе:

— Только давайте без прелюдий, — в её голосе звучала усталость человека, привыкшего к излишнему вниманию посетителей. — Что конкретно вас интересует?

Ситуация напоминала недавний разговор с кассиршей — обе приняли меня за двадцатилетнего, хотя мне едва исполнилось шестнадцать.

— Прелюдия при подборе книг? — я театрально потёр подбородок. — Интересный подход. А если книгам не понравится, они могут отказать?

Её глаза сузились, губы дрогнули в намёке на улыбку.

— Могут и отказать, — она поправила очки, изящным движением указательного пальца, возвращаясь к раскрытой перед ней книге. — Если я им прикажу.

— Продвинутое кузнечное дело и азы изучения магии. — я склонив голову быстро и спокойно проговорил.

Она застыла, не поднимая головы. Затем медленно посмотрела на меня, приподняв брови. Её взгляд, ставший вдруг профессионально-цепким, скользнул по моей фигуре. После короткой паузы она указала направление и дала чёткие инструкции.

Я двинулся между стеллажами, где однообразные корешки книг сливались перед глазами в серую массу. Спустя полчаса поисков пять отобранных томов легли передо мной на читательский стол.

Разочарование накатывало волнами. То, что они называли «продвинутым» в кузнечном деле, я освоил давным-давно. Впрочем, я понимал — настоящие секреты мастерства доступны лишь избранным, а простым смертным достаются крохи знаний.

Информация о магии тоже не впечатляла. Четыре стихии — ничего нового. Магия внутреннего усиления позволяла не только себя усиливать, но и наполнять ею оружие, но требовала специального снаряжения. А вот раздел об артефакторах заинтриговал — каждый маг-артефактор должен получить государственную лицензию и работать только на правительство. Это больше походило не на информацию, а на инструкцию и предупреждение в случае невыполнения. Видимо, артефакторы были под надзором правительства.

Ходили слухи о существовании ещё какой-то магии, но в книгах об этом ни слова. Стоило попросить помощи у Анны — возможно, она могла порекомендовать что-то ещё.

Но что-то было не так. Старое чутьё убийцы, которое никогда не подводило, било тревогу. За мной следили. В библиотеке? Абсурд — я ещё не успел нажить смертельных врагов. Действовать необдуманно было нельзя.

Периферийным зрением я уловил движение. Кто-то медленно приближался к моему столу.

Глава 8

Я медленно покачал головой, ругаясь на себя за напрасную тревогу. Краем глаза заметил хрупкую фигурку, замершую у столика.

— Братик? Это правда ты? — голос Танечки Виноградовой дрожал от волнения. Она переминалась с ноги на ногу, теребя край своего платья.

— Я как минимум не рыжий. — мягко усмехнулся я, наблюдая, как её лицо озаряется улыбкой.

Щёки девочки вспыхнули румянцем, она опустила взгляд, но тут же снова подняла его:

— А можно тебя так называть? Ты, правда, не против?

— Знаешь, я никому такого не говорю, — протянул руку и легонько погладил её по голове. — Но для меня честь иметь такую сестрёнку.

Внезапно тишину библиотеки разрезал чёткий звук шагов. Цоканье острых каблуков приближалось, отражаясь от стен.

— А я-то думаю, что здесь происходит, — раздался холодный голос. Анна застыла перед нами, скрестив руки на груди, отчего пуговицы на белой блузке готовы были лопнуть, обнажив прекрасную грудь. Её поза излучала властность надзирательницы. — Ты хоть понимаешь, чья это дочь? И что бывает за домогания к несовершеннолетней дочке аристократа?

Внутри меня всё затряслось от едва сдерживаемого смеха, но внешне я сохранял невозмутимость.