Кузнецов. Опальный адмирал

Они прибыли в училище имени Фрунзе. В зале Революции посреди стоял стол, на нем — ордена и медали в коробочках. Трибуц по списку вызывал людей, а нарком ВМФ вручал им награды.

— Старший лейтенант Егоров!

Егоров подошел к столу. Нарком приколол к его груди орден Красного Знамени.

— Поздравляю вас, товарищ Егоров, с орденом! — Кузнецов пожал штурману руку. — В боевом походе ваша 310-я «щука» потопила вражеский транспорт. Вместе с другими отличились и вы. Желаю вам добиться новых боевых успехов!

— Служу Советскому Союзу! — зычно ответил старший лейтенант.

Адмирал Трибуц еще утром рассказал наркому об экипаже «Щ-310», а проще — «Белухи». Командир лодки капитан 3-го ранга Ярошевич сумел настроить людей на боевую работу. С 19 сентября по 13 октября лодка находилась в районе Данцигской бухты, потопила транспорт, как потом выяснилось — «Франц Рудольф». Но когда лодка возвращалась, рядом с ней взорвалась мина. Моряки сумели быстро устранить повреждения, и лодка благополучно вернулась в Кронштадт.

(Штурман с «Белухи» — ныне Герой Советского Союза адмирал флота Георгий Михайлович Егоров, ныне здравствующий. «То была моя первая встреча с наркомом ВМФ Кузнецовым, — делился своими мыслями с автором романа Егоров. — Я с волнением принял орден из рук человека, которого боготворили моряки. В июне сорок пятого наша бригада «малюток» перебазировалась в Либаву. Вскоре к нам прибыл нарком ВМФ. Я тогда уже был командиром подводной лодки «М-90». Помню, как в разговоре с нами Николай Герасимович сказал: «Берегите людей и корабли. Это самое ценное, что есть у нас на флоте!» Себя же он не щадил, все силы отдавал флоту. Я искренне полюбил своего наркома». — А.З.)

В Смольный прибыли под вечер. Командующий Ленинградским фронтом генерал Говоров пригласил наркома и комфлота отужинать с ним. Немало добрых слов произнес он в адрес моряков-балтийцев. В связи с предстоящим наступлением Ленинградского и Волховского фронтов с целью деблокирования Ленинграда Говоров возлагал большие надежды на военный флот, в частности на его артиллерию, особенно дальнобойную.

— Завтра на Военном совете флота я буду об этом говорить, — сказал нарком ВМФ. — Так что моряки, Леонид Александрович, вас не подведут. Так, Владимир Филиппович? — Кузнецов посмотрел на сидевшего рядом Трибуца.

— У нас все готово, — подтвердил комфлот. — Основная тяжесть в перевозке войск ляжет на Ладожскую флотилию. Ее командующий адмирал Чероков уже приступил к подготовке людей и кораблей. На днях я туда проскочу.

Утром, едва забрезжил рассвет, Трибуц поспешил в гостиницу, где остановился нарком. Думал, что тот еще спит, и удивился, что Николай Герасимович уже был готов к поездке. Он побрился, позавтракал, добродушная улыбка светилась на его лице.

— Поедем в Северную Самарку к твоим, как ты выразился, снайперам-артиллеристам.

— Там рядом передний край. — Комфлот замялся. — Боюсь за вас, Николай Герасимович. Пуля ведь не разбирает чинов, кусает всех подряд. Может, поедем на корабли?

— Не нагоняй на меня страху, Владимир Филиппович. — Нарком поправил перед зеркалом шапку.

301-м отдельным дивизионом Ленинградской военно-морской базы, куда они собрались ехать, командовал майор Кудрявцев. Встретил он их в Северной Самарке, в четырех километрах от линии фронта. После того как майор представился, Николай Герасимович задержал его руку в своей руке.

— Не тот ли вы Кудрявцев, который в тридцать седьмом командовал 27-й батареей? — спросил нарком. — На Тихоокеанском флоте…

— Он самый, — смутился Кудрявцев.

Он провел гостей на свой КП, где доложил обстановку. Нарком и Трибуц обратили внимание на висевшую на стене картину, которую бойцы-артиллеристы назвали «Панорама для боя». Юрий Непринцев — живописец, будущий народный художник СССР — писал ее с корректировочных постов, и на ней была изображена реальная местность. Идея понравилась Николаю Герасимовичу, и он предложил комфлоту распространить ее по кораблям. Потом гости вернулись в штаб.

— А почему вы не носите наград? — неожиданно спросил Николай Герасимович.

— У меня их нет, — ответил майор.

— Как же так? — удивился нарком. — Столько воюете, даже были в тяжелых боях на Осмуссааре. — Кузнецов повернулся к адмиралу Трибуцу. — Владимир Филиппович, прошу наградить майора Кудрявцева орденом Красного Знамени!..

Вскоре гости уехали, а вечером в штаб поступила телеграмма от наркома ВМФ: «Командиру 301 ОАД майору Кудрявцеву. Передаю благодарность командному, политическому и краснофлотскому составу дивизиона за хорошую работу артиллерийских расчетов, за высокое мастерство снайперов. Выше славное знамя балтийцев! Сильнее удары по врагу! Народный комиссар ВМФ СССР адмирал Кузнецов. 13 ноября 1942 г.»

Майор прочел текст, и у него повлажнели глаза. Он вызвал к себе начальника штаба и приказал построить личный состав.

— Я зачитаю бойцам и краснофлотцам телеграмму народного комиссара ВМФ адмирала Кузнецова…

В штаб флота нарком прибыл после полудня. Адмирал Трибуц был на месте.