Квадратное время

В то же время передвижение нельзя назвать простым, но все же худшие опасения не подтвердились: непроходимых болот не встретилось, скал не попалось. Обычное, поросшее сосной косогорье, местами бурелом и кусты, и много, слишком много мелкого и крупного скальника. Часто выручали звериные тропы, но иногда приходилось торить свой путь, все же ботиночная логика заметно отличается от лапо-копытной. Самым же неприятным сюрпризом оказались заливаемые в половодье долинки, заросшие березняком и кустами. Вроде не особенно глубоко и не топко, но провалиться выше, чем по колено, легко даже с шестом-посохом. Пришлось приспособить для форсирования подобных преград калоши и «всегда мокрые» обмотки.

Неприятно, но жить можно, и расстояние, насколько я считал шаги, удалось покрыть приличное, не менее двадцати километров. Хотя надо учитывать, что со всеми извивами русла к желанной границе я приблизился гораздо меньше, в лучшем случае километров на пятнадцать, в худшем на десять.

На рыбалку я не останавливался, к чему терять время, когда плечи оттягивают традиционные продукты короткого срока хранения. Однако даже на ходу удалось неплохо разнообразить меню – полдюжины крупных лягушек в перевязанном тряпкой котелке сулили неплохую добавку к ужину. Причем это только то, что само шло в руки.

Единственное, что мне не нравилось, так это погода. Баловавшее все прошлые дни солнце ушло за тучи, температура заметно упала, время от времени накрапывал мелкий противный дождик. Впрочем, непромокаемая одежда, большой вечерний костер, экраны из трофейного брезента и традиционного лапника, горячий чай да сосновая каша с хлебом и колбасой позволили смотреть на происходящее с немалым оптимизмом. А отдельно приготовленный шашлычок из ошпаренных и лишенных кожи лягушачьих лапок так вообще вызывал ностальгию по иным, куда более благоприятным для жизни временам.

«Даже пройденных десять километров», – лениво рассуждал я, засыпая, – «всего каких-то двадцать дней в пути. Пустяк, сущий пустяк!»

Утро «второго дня мира великой реки» принесло сюрприз. Для начала, моя путеводная артерия раздвоилась,[56] но кустарный компас и солнце позволили не мучаться с выбором пути более пары минут. А потом… Я неожиданно вышел к мосту. Инстинкт сработал на отлично: только спустя пяток минут, издалека и в бинокль разобрал, что сооружение разрушено до полной непроходимости. То есть пересекающая мой путь дорога оказалась заброшенной – ни одного человеческого следа как минимум с осени, и, вообще, едва ли ее использовали прошлые пять, а то и десять лет. Можно было предположить, что тут немало ходили и ездили до строительства «железки», однако после ее запуска переключились на более удобный путь.

Из чистого любопытства, да надежды – не повернет ли торный путь на запад, пробежал сотни три метров в сторону. Увы, дорога явно вела куда не надо, зато на глаза попался полуобрушенный, заросший молодыми березками дом. Зайти побоялся, да и зачем, только время терять, но вот мимо остатков поваленных ворот пройти не смог. Особо привлекли мое внимание остатки старых петель, длинные, чуть не полуметровые полосы металла с петлей под болт шарнира на конце, приколоченные солидными коваными гвоздями к поперечинам какого-то приличного, поэтому почти не сгнившего дерева.

Подошел, поставил сверху ногу, пытаясь понять, что же они мне так напоминают… Гаффы![57] Сколько раз за последнее время мне отчаянно хотелось залезть на удобно стоящую сосну или березу, да только подняться по гладкому стволу на первый пяток метров до ветвей было явно выше моих сил. Поэтому приходилось пилить до более удачного места, теряя время, силы, ежеминутно рискуя. Мысленно повертев в голове конструкцию устройства, я достал топор и быстро вырубил железяки из остатков ворот. Прикинул в руке немалый вес, хмыкнул:

– Пару дней не помешают, а там посмотрим…

На ужин, в дополнение к каше, хороша пошла пара гадюк, а может, ужей, не разобрал в точности – длиной поменьше метра, темно-серые, почти черные, с плохо различимым светлым узором на спинных чешуйках. Зря они решили на моем пути переплетаться в драке или приступе весенней страсти. Мяса под легко слезшей после ошпаривания шкурой оказалось до обидного мало, но хоть какой-то навар в бульоне. А еще… Ближе к ночи резко похолодало, поднялся сильный ветер, и пошел сильный снег с дождем. Вот никак не ожидал такой подлости от последних чисел мая, но поди ж ты.