Квадратные углы

Мы встали в стороне, чтобы никому не мешать. В это ранее время больница похожа на дурдом. Шумно, и много людей.

– Вчера он немного приуныл. Даже выгнал меня домой.

– Ему сейчас нелегко. Не обижайся на него.

Она улыбнулась, но получилась лишь кислая мина с губами растянутыми до ушей.

– Ты сегодня работаешь?

– Первый день, и уже поставили в ночь.

– На сутки?

– Как обычно.

– Понятно. Тогда не буду тебя отвлекать.

Она хотела зайти в палату, но я ее остановил.

– Пока не ходи к нему. Там пришла женщина.

– Какая женщина?

Я ее ни разу не видел. Но это не простая женщина. Красивая. В возрасте, но очень ухоженная. Сразу видно, что умная, с образованием.

Сергей удивился, когда увидел ее и спросил:

– Ты? Зачем, Лара?

Больше я ничего не слышал. Вышел из палаты, оставив их наедине.

– Может, из вашего поселка. – Ответил я Софии. – У вас много работает людей.

– Скорее всего, пришла Елена Сергеевна. Она у нас администратор в кафе. Совсем недавно, когда я была в офисе, она говорила, что собирается навестить Сергея.

Пусть будет – Елена Сергеевна. Только администраторы кафе так не одеваются. Лара. Странное имя.

– Не хочешь, выпить со мной кофе? – спросил я. – У меня как раз образовалось окно.

– Так кафе уже закрыто.

– У меня все есть в кабинете. И чайник, и кружки.

Засуетилась. И хочется, и колется. Прячет красивые глаза, а губы дрожат.

– Ладно. Только на пять минут.

Мы пошли в мой кабинет. Она впереди, я сзади.

Снова похудела, щеки бледные, руки совсем прозрачные. Плохо ест и, скорее всего, совсем не спит по ночам.

В коридоре встретился врач из гинекологии. Мы давно не виделись, поэтому он остановился, сказал пару слов, а потом попрощался. София встала в сторонке и все смотрит на свой телефон. Ждет чего-то.

– Пойдем.

Я взял ее под руку, и она послушно пошла за мной.

– Когда Сергея выпишут?

– Скоро. Думаю, что на этой недели.

– А потом?

Я открыл дверь ключом.

– Сонь, еще долго. Ему назначат химию.

Пока я наливал в чайник воду, она села на стул возле окна. Телефон все так же в руке. А сумочку поставила на подоконник.

Сегодня она надела блузку. Верх прозрачный, и виднеется кружевной лифчик.

– А после химии ему станет лучше? – наивно спросила она.

– Химиятерапия – вещь тяжелая. Особенно для мужчины.

– Почему? Чем отличаются женщины от мужчин?

– Она бьет по многим органам. И в том числе по мужским. А еще будут мучить рвота, головокружение. Начнется затяжная дипрессия.

– Ужас!

Чайник отключился. Я налил в кружку кипяток.

– Прости, у меня только растворимый кофе.

– Ничего.

Она взяла кружку тонкими пальчиками, поднесла к губам и сморщилась. Горячий.

Я уставился на ее грудь.

– И как долго все это продлиться?

– Что?

Трудно смотреть ей в глаза, когда блузка прозрачная.

– Лечение.

– А! Не знаю. Месяц-два. Как врач назначит.

Красивая. Какая же она красивая. Нежная, слабая. А еще грудь! Высокая. Так и хочется прикоснуться. И не только руками.

– Алекс! – окликнула она меня. – Ты слышишь?

– Что?

– О чем ты задумался?

– Я?

– Да, ты!

– Я думал о тебе.

Поставив кружку на стол, она медленно встала, убрала телефон в сумочку. Я тоже вскочил с кресла. Все как во сне. Она снова уходит, а я не могу пошевелиться.

– Сонь.

– Мне пора.

– Не уходи, не бросай меня.

– Алекс…

– Пожалуйста! Я жить без тебя не могу.

В синих глазах блеснули слезы. Ну, вот сейчас снова расплачется. Секунда, и она сдержалась, спрятала слезу в длинных ресницах и пошла к двери.

– Он любил тебя, – тихо сказал я, снова оказавшись в кресле.

Она остановилась. Стоит ко мне спиной и не дышит.

– Макс говорил о тебе. О своих чувствах. Открыто… Он любил тебя и Машу. А я ревновал. Только теперь понимаю, если бы не толкнул тебя к нему, ничего бы не случилось.

Плечи вздрогнули. Она прижалась лбом к металлической двери.

– А ты?

Ее тихий голосок растворился в воздухе.

Она спрашивает, а я не могу произнести вслух. Сказать «люблю», обнять, прижаться к ее губам. Прилип намертво к креслу и только и думаю о ее кружевном лифчике.

Она обернулась, взглянула. Увидела, что хотела, и вышла за дверь.

Первый день на работе пролетел очень быстро. Больше времени я потратил на заполнение документов, медицинских карт. Еще каждый человек из отделения заходит, посидит пару минут, расспросит об отдыхе, о дочке. Я отвечаю, а сам не свожу взгляд от телефона. Вдруг позвонит.

Вечером, почти в десять часов, я не сдержался. Набрал ее номер, секунду подождал, а потом скинул вызов и написал сообщение.

«Прости меня»

Она ответила только утром, когда я уже отвел Машу в школу.

«Нам надо поговорить о дочери»

О Маше? Странно. Я уже несколько раз озвучивал свою позицию, а она все равно на что-то надеется.

Тогда я снова позвонил ей.

– Алекс.

– Я тебе ее не отдам.

Тишина. Только проснулась и не понимает, о чем я говорю.

– Алекс?

Послышался ее испуганный голос.

– Нет. Приезжай сюда два раза в месяц и встречайся с ней. Больше никак. Мы уже обсуждали этот вопрос.

Она шмыгнула носом. Снова плачет.

Бесит. Каждый раз пытается меня разжалобить.

– Сонь, ну, хватит. Я не хотел так грубо. Прости.

Разжалобила. Сердце не выдержало.

– Ты меня совсем не любишь.

– Неправда.

– Тогда, разреши Маше приезжать ко мне на каникулы.