Квадратный метр неба

Это прекрасное, задумчивое создание сидело в кресле. Небольшое шёлковое платье сливалось с безупречной фигурой Ассоль, отражая последние солнечные лучи, падающие на него из окна. Казалось, что она покрыта небольшими искрами, изо всех сил стремящимися вырваться наружу. Каштановые волосы падали на плечи, извиваясь в танце под аккомпанемент лёгкого ветра. Сверкающая голубизна глаз заслоняла находившееся позади Адриатическое море. «Жар-птица в человеческом обличии, — увидев её, восхитился Питер, — настолько она опьяняет, что в вине уже нет необходимости».

Он наполнил бокалы вино, предварительно поставив их на подоконник, считая это наилучшим вариантом: неповторимый вид из окна мог только дополнить этот таинственно-романтический вечер.

— Ассоль, подойди сюда, — позвал девушку к себе Питер и, выдержав паузу, произнёс: — Давай выпьем за сегодняшний удивительный осенний вечер, наполненный ароматами весны.

— Давай, — она сделал глоток вина и посчитала его удивительно вкусным, что только повысило и без этого хорошее настроение. — Спасибо тебе, мне кажется, сегодняшний день действительно особенный. — И она захлопала ресницами, глядя Питеру в глаза.

Последующая сцена происходила без слов, только с их учащённым сердцебиением и дыханием: девушка слегка прикоснулась к руке Питера, и тот, не думая, сразу же её крепко заключил в свои объятия, совместив это с самым нежным в своей жизни поцелуем. Руки обоих, движимые чем-то большим, чем обыкновенной страстью, плавно скользили по телам друг друга. То они утопали в омуте эмоций и чувств, то резко останавливались, будто хотели запечатлеть этот момент в своей памяти. Напряжение нарастало с каждым вдохом, они жадно поглощали друг друга и не собирались на этом останавливаться. Всё то, что годами маскировалось и таилось в их сердцах, в настоящий момент высвободилось наружу бурным потоком света, вызывающим зависть у солнца.

Прикосновение за прикосновением, поцелуй за поцелуем, вдох за выдохом накаляли атмосферу. Девушка приподняла свою ногу, и Питер, подняв её, сжал в области колена и повлёк Ассоль за собой. Багрово-жёлтые лучи заката падали на два обнажённых тела, вырисовывая их контуры. Порыв ветра ворвался в квартиру через открытое окно и смешался с тяжёлым дыханием влюблённых.

— Ассоль… — на ухо девушке прошептал Питер, отчего её тело покрылось мурашками.

— Питер. — Ответила она, дав ему понять, что этот вечер — начало без конца. Ситуация почти что достигла своего апогея, как по квартире разнёсся писк, оповещающий о возвращении электроэнергии. Включился стационарный телефон, который загрузил голосовое сообщение, адресованное ранее, но не успевшее воспроизвестись из-за отсутствия электричества:

— Привет! Это Кристина, — доносился из динамика телефона женский голос, — Питер, любимый, почему ты улетел в Венецию и ничего мне не сказал? Чем ты там занимаешься? Знаешь, как сложно было найти этот номер? Перезвони мне, как услышишь это сообщение. Возвращайся скорее, я соскучилась.

— Нет-нет-нет! — закричал Пит, ударяя кулаками по матрасу кровати. Его настроение мгновенно, стоило ему услышать первое слово голосового сообщения, изменилось. В одночасье испарилась та таинственность и непредсказуемость вечера, уступив место жестокой действительности. Тяжело дыша, он осознавал, что всё потерял, всё, что вот-вот должно было произойти, оборвалось словно натянутая с двух концов нить. И этот едва слышный треск начал усиливаться в геометрической прогрессии, разрушая с трудом наконец-то сложившуюся внутреннюю гармонию. «Почему именно в этот момент? — задавал он сам себе вопрос. — Обратно уже ничего не вернуть, это крах всех надежд и мечт, которые я в себе вынашивал». Сидя в холодном поту, Питер не знал, что делать, понимая, что сейчас ни одно слово или действие ему уже не смогут помочь. Апатичный ход его мыслей прервала Ассоль: