Квадратура круга. Том 3

– Никита, замолчи, будь любезен. – Слова Зимина прозвучали под стать его фамилии. В его голосе было столько льда, что он мог сковать довольно полноводную реку. – Ты несешь такую чушь, что мне за тебя стыдно. И всем, кто сидит за этим столом, тоже.

– Он шутит, – мягко произнес Азов. – Не так ли, Никита?

– Конечно, – скривился Валяев. – Как всегда. Я же шутник, это все знают!

Он, покачиваясь, двинулся вдоль стола, внимательно глядя на тех, кто за ним сидел, и, само собой, вскоре оказался рядом с нами.

– Олеся. – Его руки опустились на плечи девушки, заставив ту слегка вздрогнуть. – Новая звездочка на «радеоновском» небосклоне, которую зажгли природная смекалка и немалая удача! Как насчет потанцевать с тем, кто уже выпал из колоды? Или ты считаешь это дурной приметой?

– Если вы не против, то я откажусь от данного предложения, – неожиданно твердо произнесла Олеся. – В приметы не верю, просто не люблю танцевать.

– А если я настоятельно попрошу тебя это сделать? – чуть оскалившись, спросил Валяев, причем руки его довольно сильно надавили на плечи девушки.

Олег, сидевший рядом с ним, было дернулся, но Валяев тут же рявкнул на него:

– Сиди и смотри в свою тарелку!

Юрист на секунду замер, а после выполнил то, что ему приказали.

Я глянул на Азова, тот безмятежно взирал на происходящее и знай потягивал виски из стакана, будто не ему сейчас праздник портили. Ясно, это очередная тщательно просчитанная комбинация, где каждому предназначена своя роль, которую он обязан отыграть до конца. Кто-кто, а уж он-то точно может поставить на место Валяева, совершенно не задумываясь о том, чем это все для него лично кончится. Может, но не хочет.

– Один танец – это не один… – Валяев склонился к уху девушки и что-то начал ей нашептывать, причем на лице последней почти сразу появилась гримаса, подобная тем, которая бывает в серпентарии у людей, не очень любящих змей.

А такой ведь хороший день был – и в игре, да и здесь. Вот только выбора, похоже, нет, придется вписываться в этот расклад. Ну да, по «радеоновским» меркам меня за молчание никто не осудит, здесь умеют разделять чувства и карьеру, но…

– Никита, заканчивай, – негромко попросил я разошедшегося функционера. – Ты чего на девчонку набросился как зверь дикий? Вон гляди, ей же больно!

– А? – пьяно глянул на меня Валяев. – Чего?

– Того. – Я положил вилку и нож на стол. – Отстань от Олеськи, говорю. Она одна из нас, если ты забыл, ее лично Валериан Валентинович назначил на должность. Понимаешь, о чем я говорю?

– Ты меня пугать надумал? – осклабился Валяев, не снимая рук с плеч Верейской. – Ты? Меня?

– Не скажу, что мы с тобой давно знакомы, но тем не менее ты можешь вспомнить хоть один случай, чтобы я такой ерундой занимался? Нет, Никита, не собираюсь я тебя пугать. Просто не хочу, чтобы к твоим уже имеющимся проблемам новые добавились.

– А мне кажется, дело в другом, – хохотнул Валяев. – Просто не нравится тебе, когда кто-то собирается погулять на той лужайке, где ты сам любишь цветочки собирать.

– Что за чушь? И аллегории какие-то дикие, – поморщился я. – Нет, совсем ты пить разучился!

Интересно, именно этого Азов добивался или чего-то другого? В любом случае тяжелый взгляд Вики я просто физически щекой начал ощущать.

– А вы изрядная свинья, господин Валяев, – вдруг звонко заявила Олеся, скинула его лапы со своих плеч, после встала и отвесила «радеоновцу» пощечину.

Ох, какую крепкую! А уж какую звонкую! Мигом все разговоры, которые велись за столом, стихли. Стиль работы «Радеона» – если происходит то, что не касается тебя лично, то этого как бы и нет, – в данном случае уже не работал, подобное не проигнорируешь.

– Браво! – весело воскликнула Генриетта и несколько раз хлопнула в ладоши. – И что ты сделаешь теперь, Никки? Когда ты получил подобный отпор в последний раз, а случилось это на Кляйстштрассе году в…

– Генрике, сейчас тебе лучше помолчать, – попросил ее Зимин. – Мало кого интересуют дела давно минувших дней.

Нехорошо смотрел Валяев на стоявшую рядом с ним девушку. Недобро. Настолько, что я было собрался встать из-за стола, чтобы… Не знаю, что именно, врать не стану. Но уверен в одном – если он задумает совсем уж недоброе, то сначала ему придется пообщаться со мной. Я не герой ни разу, и дело тут не в том, что Верейская – моя любовница, просто случаются в жизни моменты, когда лучше сделать такой выбор, за который после стыдно не будет. Звучит пафосно, но уж как есть.

– Спасибо тебе, Никита, за отличный подарок на мой день рождения, – наконец-то подал голос Азов. – И я сейчас не о той славной подзорной трубе, что ты мне преподнес. Я о том, что хоть здесь и сейчас ты мог обойтись без демонстрации своей обиды на всех и вся?

– Это была шутка. – Глуповато растянул губы в улыбке Валяев, а после развел руки в стороны. – Шутка! Вы что, не поняли этого? Правда, похоже, не слишком удачная!