Квадратура круга. Том 4

И снова я пожалел, что не захватил с собой Фрейю или Сайрин. Будь с нами знающий маг, тогда да, тогда наши шансы куда как возросли бы. Ну да, ни та, ни другая магию смерти не практикуют, но есть связывающие заклинания, отвлекающие, да мало ли еще какие? В любом случае, их умения куда эффективней, чем наша сталь, на которую призрачной ведьме плевать.

- Итак, вы желаете обобрать усыпальницу Черного рыцаря? – уточнил призрак – Верно?

- Забрать из нее свое – поправил я собеседницу – Нам не нужны останки Ательстана или оружие. А вот бумаги, что там лежат – они не его. Он забрал их из архивов Ордена Плачущей Богини, не имея на то права.

- Смерти плевать, у кого на что есть право – хихикнул призрак – Она – Великий Уравнитель, ей плевать на то, кто ты и что ты, кем ты был, кем хотел стать, на что надеялся и чего ждал. Она приходит тогда, когда хочет, и берет то, что пожелает. И кстати – только она вправе забирать свое, потому что раньше или позже мы все до единого достанемся ей. Даже я. Так что твои слова смешны, человек. Но это даже хорошо! Знаешь, почему?

- Почему? – послушно повторил я.

- Потому что ты меня развеселил. Настолько, что я позволю вам покинуть мой дом невозбранно. Уходите прямо сейчас – и ваши имена останутся в списках тех, кто живет на этом свете. По крайней мере, не я их из него вычеркну.

Это последний шанс, который система дает в том случае, если твой противник изначально сильнее, я с таким сталкивался дальше. И это очень плохо. Это значит, что твои шансы на победу в открытом бою крайне невелики, потому и предоставляется игроку возможность уйти без позора. Мол – отступление не бегство, это только предусмотрительность. Происходит подобное крайне нечасто, в исключительных случаях, тогда, когда цена отступления выше, чем цена игровой смерти, и сейчас один из них.

А, может, это такое испытание. Проверяют его, насколько он тверд духом. Не знаю, зачем такое в игре нужно, но вот есть же.

Только в нашем случае отступать все равно некуда, поскольку зажали нас со всех сторон. У пещеры наверняка с нетерпением ждут нериты, которые в отличии от призрачной ведьмы разговоры разговаривать не станут, а сразу полезут в драку. Впрочем, что там нериты? До них дело даже не дойдет. Почему? Так вон, таймер отмеривает и отмеривает оставшиеся минуты, и осталось их всего-ничего.

С другой стороны, мне даже нравится то, что происходит. Нет, серьезно. Знаете, когда существование людское по-настоящему полно смысла? Тогда, когда тебе нечего терять. Совершенно. Тогда, когда у тебя нет ровным счетом ничего, включая права на самоё существование. Проще говоря, именно в тот момент, когда к твоему затылку приставлено дуло пистолета, снятого с предохранителя, ты по-настоящему осознаешь, насколько же тебе хочется жить.

- Юр, атакуйте ее – негромко произнес я, глядя на весело скалящуюся псевдо-Гедран – Прямо сейчас. Делайте что хотите, но дайте мне две минуты. А лучше три.

Глаза ведьмы полыхнули красным, призрачные пальцы превратились в длиннющие когти, рот раскрылся до пределов, не отведенных природой обычным людям, и из него вырвался протяжный вопль.

Следом за этим что-то бухнуло у самых моих ног, и я оказался в центре невероятно вонючего чернодымного облака. Сдается мне, это штучки Назира, но на этот раз они пришлись кстати, как никогда. Собственно, он мне жизнь спас, кабы не эта завеса, то бестелесная бабка своими когтями меня на бахрому распустила раньше, чем рыцари подоспели. Плюс он подарил мне шанс реализовать задуманное, а именно – забраться в гроб Ательстана, плюнув на всю эту войнушку с его защитницей.

Кстати, именно в бумагах, за которыми мы сюда пришли, теперь и содержится наше спасение. Почему? Да потому что квест закроется не тогда, когда сдохнет призрак-защитник, а когда я искомые записи прочту. Кстати – могли бы образовательный момент за скобки вынести, ограничившись просто извлечением документов на белый свет. Ну да, дело вроде бы быстрое, но вдруг мне именно на это секундочки и не хватит?

Чихнув, я рванул к гробу, слыша за своей спиной ругань старухи и громыхание рыцарских доспехов. Брат Юр понял, что я задумал, и резонно решил, что лучше так, чем никак. То, что он не решил меня подпустить к бумагам, я догадался сразу, еще в замке, и не окажись тут этого призрака, полагаю, мне бы пришлось расстараться, чтобы в них заглянуть. Уверен, что рыцари сразу взяли бы гроб в кольцо, позабыв о том, что мы вроде как союзники. Дескать – дела ордена есть дела ордена, и дружба тут ни при чем.

Впрочем, в этом случае я бы сделал ставку на фон Ахенвальда, который являлся рыцарем в лучшем значении этого слова, то есть был в некоторых вопросах простодушен, доверчив и прямолинеен. Короче – пространство для манера отыскалось бы. А теперь и вовсе на эту тему можно не думать, когда я закончу, от рыцарского отряда, скорее всего, останутся рожки да ножки. Главное, чтобы Гунтер вперед не лез, а то еще и его судьбой придется заморачиваться, будто мне одного Флоси маловато.