Квадробер в законе

Я задумчиво побарабанил пальцами по подлокотнику, чувствуя, как в голове начинает формироваться план. Память о Топтыгине, нашем павшем товарище, придавала мыслям особую остроту.

– Значит, принимаем вызов, – медленно произнес я. – Но по-своему.

Кот подался вперед, и на его лице появилась хищная улыбка:

– У тебя есть план?

– Скажем так... – я тоже позволил себе улыбнуться, чувствуя, как внутренний зверь предвкушающе урчит. – Раз они хотят старые традиции, устроим им встречу с полным соблюдением... всех исторических деталей. Включая те, о которых они предпочли бы не вспоминать.

В углу кабинета Серый Гриша едва заметно кивнул, и его рука машинально легла на рукоять пистолета. Он, как никто другой, знал: иногда самые старые методы оказываются самыми эффективными.

Кот задумчиво вертел в руках обломок сигары, глядя на ночной город за окном. Отражение хрустальной люстры дробилось в темном стекле, создавая иллюзию россыпи звезд над Петербургом.

– Значит, говоришь, старые методы? – он повернулся ко мне, и его глаза хищно сверкнули в полумраке кабинета. – Любопытно. Особенно учитывая, что последний раз подобное... мероприятие закончилось перестройкой половины Васильевского острова.

Я поудобнее устроился в кресле, чувствуя, как кожаная обивка поскрипывает под весом тела. На одной из полок череп антиквара, казалось, особенно заинтересованно повернулся в нашу сторону.

– В этот раз обойдемся без масштабных разрушений, – я начал излагать план, отмечая, как меняется выражение лица босса. – Они ждут честной драки, старой школы. Что ж, дадим им именно это. Внешне. А вот что будет на самом деле...

Серый Гриша в своем углу чуть подался вперед, его обычно бесстрастное лицо на мгновение озарилось хищной улыбкой. Он понял, к чему я клоню, еще до того, как я закончил объяснение.

– Смоленское кладбище – это не просто место для эффектной разборки, – продолжил я, поймав одобрительный взгляд Кота. – Это территория с историей. И с очень... специфической топографией. Особенно если учесть старые подземные ходы, о которых Хмырь накопал информацию.

Кот медленно кивнул, барабаня пальцами по столешнице:

– А наш якутский друг со своим бубном вряд ли изучал планы питерских катакомб советского периода.

– Именно, – я позволил себе улыбку. – Пока дед Пихто и Сарыг-оол будут отвлекать их внимание с парадного входа, мы проведем отборных бойцов по старым тоннелям. Хмырь уже изучил все схемы – там есть выход прямо в тыл их предполагаемой позиции. Классическая военная стратегия – пока противник ждет лобовой атаки, главный удар наносится с фланга.

Босс откинулся в кресле, и оно тихо скрипнуло под его весом. На его лице появилось выражение, которое я не видел уже давно – азарт старого хищника, почуявшего кровь.

– Знаешь что, – он усмехнулся, – мне нравится этот план. Особенно та часть, где мы соблюдаем все их условия о честной драке. Формально.

– Как говорил один знакомый из спецназа – если противник ждет честного боя, он уже проиграл, – я поднялся из кресла. – Разрешите приступать к подготовке?

Кот кивнул, но когда я уже был у двери, окликнул:

– И, Леха... – он помедлил, подбирая слова. – За Топтыгина им тоже прилетит. По полной программе.

Я молча кивнул, чувствуя, как внутренний зверь скалит зубы в предвкушении. Месть – это блюдо, которое подают холодным. И желательно с хорошей порцией свинца для тех, кто этого заслуживает.

Серый Гриша открыл передо мной дверь, и когда я проходил мимо, чуть слышно произнес:

– У меня есть надежные ребята из старой бригады. Профессионалы.

За окном сгущалась ночь над Петербургом, и где-то вдалеке слышался вой сирен. Город готовился к очередной криминальной разборке, даже не подозревая, что этой ночью решится судьба контроля над его улицами.

«Пьяный Василиск» встретил нас привычной полутьмой и запахом дорогого табака. Степаныч за стойкой, как всегда, делал вид, что протирает стаканы – уже лет десять одним и тем же полотенцем. Наверное, оно уже само могло рассказать историю всех местных разборок.

В отдельном кабинете, который я про себя называл «комнатой военных преступлений» из-за специфического интерьера в стиле «пыточная конца XIX века"», собрался весь ближний круг. Дед Пихто, впервые на моей памяти не травящий байки про Кутузова, расстелил на столе карту района. Сарыг-оол дымил своей трубкой так сосредоточенно, словно пытался по клубам дыма предсказать исход битвы.

– Так, бойцы невидимого фронта и примкнувшие к ним личности, – я оглядел собравшихся. – План простой, как учебник арифметики для первого класса, но требует синхронности, как балет. Хотя нет, про балет не будем – у нас тут травма после последнего раза.

Дед Пихто хмыкнул и поправил свой неизменный шарф, который, по его словам, он выиграл у самого Багратиона в карты:

– Не в первый раз в лобовую идем. У меня с четырнадцатого года двадцатого века...

– Дед, – мягко прервал я его, – давай сегодня без экскурсов в историю. А то опять начнется про то, как вы с Бисмарком самогон из портянок гнали.

Сарыг-оол выпустил особенно заковыристое колечко дыма: