Квантор существования

И Иришку, и Снежану в "Диоскурии" давно и хорошо знали, не без рекомендации смотрителя Гарика, и оттого никогда не гнали, а даже напротив, ставили в кредит дежурную бутылку слабого сухого вина, пусть и низшего разбора. Стоять порожняком, однако, долго не пришлось, место было доходное и прикормленное, и еще до полуночи девушки уже подсели по недвусмысленному приглашению к диковатой, но щедрой на вид компашке лихих кабардинских джигитов, прибывших по своим загадочным делам на берега Черного моря из неблизкого Нальчика. Джигиты были относительно молоды и безусловно горячи, так что работать Иришке и Снежане предстояло без дураков, на полную катушку. Но судя по тому, как захмелевшие за богатым столом кабардинцы сорили деньгами при расчете с раболепно склоненным перед ними халдеем-официантом, за одну поездку девушки при известном везении могли бы не только отработать заданный урок, но и сколько-нибудь положить безвозмездно и в собственный карман. А джигиты и не думали с ними торговаться, на объявленную цену, явно для дальнейшего торга завышенную, только махнули рукой. Мол, пустяки, и не о чем говорить.

Из "Диоскурии" хмельная компания, три порядком пьяных кавказца и две сомнительной трезвости красотки, не мешкая отправилась на паре нанятых частников куда-то в горы, в район форелевых рыбоводческих хозяйств, где у одного из джигитов проживал новорусский холостой кунак в собственном доме с биллиардной и сауной. Этого кунака Иришка и Снежана знали хорошо, правда, всего лишь понаслышке, но кунак – личность в Большом Сочи известная и уважаемая, и попасть в его дом, пусть и случайно и в наемном статусе, было для девушек удачей. Будто косвенно поднимало их на новую высоту и набивало в известном смысле цену на будущее.

В горном шале джигитов приняли как дорогих гостей, и даже платным их спутницам кунак бросил вполне добродушно: "Ну-ка, девки, залетай! Эх, не обидим!" А Снежанке так и вовсе подмигнул. В доме помимо хозяина и его друга уже свили гнездышко две пташки, рангом повыше Иришки и Снежаны, капризные и дорого одетые. Очень может быть, что и не проститутки, а постоянные подруги, или распутные дочери начальственных отцов.

Веселье, с банькой и напитками, шло своим чередом, мирно и без свинства, ставшего в большинстве случаев для девушек нормой подобных мероприятий. На джигита – по девочке, и не на виду, а по-людски, в укромном уголке. Когда же осоловевшие кабардинцы наладились поспать, то Иришке и Снежане ничего не оставалось как составить компанию кунаку и его другу Мавру, – то ли имя, то ли кликуха, было не понятно, – в виду отбытия по домам их собственных подруг. Хозяин-кунак, вот что называется большой человек, тут же выдал девчонкам по сотне зеленых, да еще намекнул, что в виде аванса, так что Иришка и подруга ее от нежданной удачи были рады стараться и готовы на что угодно. Но, как выяснилось в последствии, все же не на все.

Кунак не медля, завладел прямо-таки урчавшей от самодовольства Снежаной, на которую еще и с начала гулянья положил глаз, и увел новоприобретенную подругу куда-то в верхние покои своего горного замка. Иришке же достался загадочный Мавр, впрочем, совсем не черный и не грозный, а скорее изнеженный и хиловатый субъект, слегка смахивающий на голубого и трагично лирического поэта. Иринке отчего-то стало чуть ли не жалко этого разодетого, словно скоморох, в бело-розовой конфетной гамме, сморчка, и она нежно и поощрительно взяла поэта за руку, будто приглашая его последовать примеру кунака и Снежаны. Однако на ее молчаливый призыв Мавр отреагировал немного странным образом. Не отпуская Иришкиной руки, лирический поэт ни с того ни с сего по всем правилам галантной науки опустился перед ней на одно колено и, целуя поочередно оплаченные кунаком пальчики девушки, высокопарно изрек:

– Семирамида моя, Астарта, жрица, божественная! Прошу, нет, умоляю не отказать! В такую лунную ночь… Вы, я и природа, что может быть прекраснее. Долой из душных стен и – в поля, в луга!.. То бишь, пардон, в горы. Но это не имеет значения. Так вы согласны?

– На что? – одновременно улыбаясь и недоумевая спросила поэта Иринка. Этот странный Мавр и весь вечер нес совершеннейшую чепуху, а теперь его околесицу совсем уж было не понять.

– Как на что? На романтическую поездку в кабриолете! Ночью, при луне, я же вам говорю. И кругом деревья, и горы и слышно море вдалеке… Только Вы да я! А кабриолет имеется, самый натуральный, да. Вот и ключи.

Лирический поэт Мавр извлек из белых штанин пару ключей, висящих на серебристом брелоке с символикой знаменитого концерна Бенца и призывно, словно шут бубенчиками, помахал ими перед Иришкиным носом.

– Так вы хотите на машине покататься! – догадалась, наконец, Иришка и озабоченно спросила: – А сможете? Вы ведь выпивший.