Квантор существования

Однажды летней ночью Янош, спавший в охапке сена на телеге, чутким ухом уловил посторонний шум, доносящийся из-за земляной насыпи, окружающей двор и постройки. Как будто кто-то тяжелый тащился ползком по траве, издавая стоны и гремя чем-то железным. Янош одним рывком перелетел ограду в месте, откуда слышал звуки, и, отлично видя в темноте, сразу же обнаружил нарушителя спокойствия. Михай очнулся только в доме на покрытой бараньей шкурой лавке, куда его положили Янош с отцом, но говорить он не мог, а только показывал рукой на грудь, вернее на закрывавшую ее старую, проржавевшую местами, кольчужку. Отец легко, одними пальцами, разодрал хлипкий металл, под которым обнаружилась ужасная открытая рана, зловонная, с черными мертвыми краями. Юлия принесла больному воды, но перевязывать его не стала, в лечении уже не было никакой пользы. Михай до утра метался в горячечном бреду, то приходя в себя, то впадая в беспамятство, а к восходу отцом было принято решение. Юлия и Янош его одобрили. Михай был все равно не жилец, так что попробовать стоило. Человек он крепкий и судя по всему, оружие в руках держал не раз и, может, будет благодарен за спасение своей единственной жизни, пусть и столь нехристианским способом. Более того, с отъездом дяди Андраша лишний брат в их маленькой общине отнюдь не помешал бы. К тому же провидение привело умирающего именно к их порогу и, возможно явило этим свою волю. А суеверная Юлия увидела в появлении Михая и некий знак свыше.

Михая все-таки удалось выходить, хоть и не без труда. Одно время отец даже поставил на Михае крест, не надеясь более, что больной выживет. Но Михай переборол и жестокую лихорадку, и сатанинскую боль, остался жить. Отцовский укус спас его, вернул с того света, хоть и в другом, нечеловеческом качестве. Сам Михай был бесконечно благодарен всем Балашши, особенно старшему Уласло, считал, что ему несказанно повезло, и только просил не снимать с него нательный крест, разрешить носить его и далее. Уласло втолковал темному Михаю, что тот может повесить на себя, все, что угодно, что они не антихристы, а такие же божьи твари, как все живое на грешной земле. Его собственные сын и жена крещены в католическую веру, а он, Уласло, за свою незапамятную жизнь познал стольких богов, что ему безразлично, какому из них служить. Уласло и сам носил на шее крестик, исправно стоял службы в сельской часовне по церковным праздникам, но лишь для того, чтобы не вызывать ненужных разговоров и пересудов.

Добродушный, но тупоумный Михай стал для Яноша лучшим другом, верным оруженосцем и добросовестным помощником в делах. Смотрел на Яноша снизу вверх, подчиняясь с радостью живому и яркому характеру, беспокойному, но трезвому и хитрому уму нового своего брата, пошел бы за ним в огонь и в воду и даже в преисподнюю, только кликни. Но Янош берег Михая, уже знал хорошо цену настоящей преданности. А на границе с каждым годом становилось все беспокойней. Порог Счастья подступал все ближе к рубежам Трансильвании, в Валахии уже шла самая настоящая война, турок пока удавалось сдержать, но Янош знал, что это ненадолго. Преодолев свой первый столетний юбилей, он обрел за прожитый век бесценный опыт, позволявший ему с большой долей вероятности предсказывать события и анализировать обстоятельства, составляя из отрывочных сведений, доходивших до их местечка, достоверную картину стремительно меняющегося мира. Михай таким даром не обладал, несмотря и на свой собственный немалый возраст, а потому полностью доверял суждениям своего друга и готовился к неприятностям.