В 1932 году происходит внезапная массовая и мгновенная смена стиля, что-то вроде эпидемии: авангард исчезает, из ничего возникает сталинский ампир – начинается период «культура два». Причем архитекторы в большинстве своем те же, некоторые уходят из профессии, но основная масса авангардистов превращается в классицистов, обрастает титулами и премиями, воспитывает новые поколения себе подобных. В 1954 году – очередной облом. Классицизм заклеймен как украшательство, он выметается буквально за ночь, а вчерашние классицисты становятся модернистами – фанатиками панельного индустриального домостроения. При этом и сталинский ампир, и хрущевский модернизм определяются одинаково – социалистический реализм.
Считается, что своей работой В. Паперный показал ключ к пониманию официальной советской жизни. Когда в интервью его спросили, можно ли экстраполировать этот «ключ» на всю мировую культуру, он не смог дать точного ответа, мотивируя тем, что для этого у него нет достаточных исследовательских данных.
На самом деле В. Паперный невольно продемонстрировал общий принцип существования Вселенной. Естественно, что все мировые процессы (а не только советская действительность) подчиняются переходу количества в качество, смене плюса и минуса. Причем «подкрадывается» этот момент незаметно, даже для сознания тех, кто является на тот исторический момент главными апологетами культурных и идеологических истин. Это происходит потому, что они не являются наблюдателями, находящимися вне системы – они «варятся» в том же котле. Логика участников этого процесса почему-то вдруг кардинально начинает менять направление, а вместе с ней изменяются и их убеждения: черное для них вдруг становится белым, а белое – черным. Вспомните не такие далекие от нас перестроечные годы, когда многие заядлые коммунисты вдруг «перекрасились» и стремглав побежали в церковь. И это было вовсе не от избытка лживости и двуликости. Просто наступает такое время, когда количество накопленной энергии, переходя в другое качество, приводит к взрыву, инверсии и повороту на 180 градусов (переплюсовке зарядов) – и это касается всего: частной судьбы человека или политики государства. При этом чем сильнее пики, выше амплитуда, накал страстей, тем быстрее происходит падение или, наоборот, взлет после очередного падения.
Выдающийся американский ученый, один из создателей квантовой электродинамики, Р. Фейнман в своей книге «КЭД, странная теория света и вещества» описал поведение электронов. Оказывается, частица тоже идет по заданной ей программе, подчиняясь некоей структуре Вселенной, а не желаниям человека. Куда бы ни направляли ученые свою пушку под разными углами и разным траекториям, электроны упрямо выписывали в пространстве ленту Мебиуса, не подчиняясь экспериментаторам. Как будто для каждого из них уже была заготовлена там лунка, притягивающая их, как магнитом. Таким образом они стремились занять свое минус-место (рис. 52).
Забегая вперед, можно сказать, что переплюсовка зарядов в электромагнитном поле происходит при повороте гравитационного поля на 90 градусов, то есть в «перпендикулярном» мире.
Вернемся к терминам «проявленных» и «непроявленных» структур – представьте себе пустой кинозал. Ряды кресел стоят, но в них никто не сидит. Зал темен и в нем нет жизни. И вот включился свет, распахнулись двери, в зал стали заходить зрители. Люди стали занимать свои кресла и те стали заполняться их энергией, проявляясь в сознании зрителей. Кресла, став их жизненными местами на момент просмотра фильма, как бы ожили для зрителей, демонстрируя для них свои потенциальные эргономические качества: удобное или неудобное, мягкое – жесткое, красивое – некрасивое. Началось движение энергии, первый импульс к просмотру фильма. Киномеханик начал крутить кино, и внимание всего зала на эти два часа подчинилось задумке режиссера. Он «проявил», материализовал свою идею, а каждый зритель своим сознанием «проявил» то, что до входа в этот зал для него не существовало (хотя и было всегда).