Квантовая теория любви

Водитель со скорбным выражением на лице подчинился. Вообще-то они никогда не опускают стекла, особенно когда стемнеет, опасаясь грабителей. И без того на машину все пялятся. Встанешь на светофоре, просунет злодей нож в окошко — и колечка как не бывало. А то и пальца вместе с кольцом. Наверное, хозяйке так легче дышится. От этого англичанина и правда такой дух идет…

По городу «роллс-ройс» мчался на предельной скорости, выезжал на встречную полосу, проскакивал на красный. В какой-то момент за ними увязался полицейский на мотоцикле, но, увидев дипломатические номера, отстал. Лео попросил шофера ехать потише, но тот оставил его слова без внимания. Приказы ему вправе отдавать только хозяйка. Тогда Лео обратился к хозяйке — снова попросил сбавить скорость.

— Мы уже почти приехали, — возразила та.

И тут Лео разрыдался:

— Господи, ведь все из-за меня, это я во всем виноват.

Мария Клеменсия изумленно смотрела на него, не понимая, о чем он.

Дыра в памяти Лео постепенно затягивалась.

Вот они сидят на рюкзаках у автобусной станции. Их автобус уже ушел, они ждут следующего (того самого, рокового) и немного волнуются, вспоминая страшные рассказы про Южную Америку. Закинешь рюкзак за спину, а вор тут как тут: одним махом вспорет рюкзак, подставит мешок, передаст другому — и вещи тю-тю, а вора поминай как звали. Одного человека (сам рассказывал) на автостанции угостила конфеткой старушка — и тот очнулся через два дня в Колумбии, на главной площади Кали, в трусах и одном носке (том самом, куда догадался спрятать сто долларов). Некоторые армировали свои рюкзаки мелкой металлической сеткой, устанавливали мышеловки. Лео понаделал с внутренней стороны брюк потайных карманов и прятал туда заначку и кредитные карты.

Автостанция в Кито кишела торговцами. Элени мучила жажда, но не хотелось покупать напитки домашнего производства в пластиковых мешочках с воткнутой соломинкой, мало ли какая использовалась вода. Элени отправилась на поиски лавки и через несколько минут вернулась с двумя бутылками минералки. Когда автобус наконец подъехал, они оказались в очереди первыми. Войдя, Элени, как всегда, направилась в середину.

Эта картина — Элени, идущая по автобусу, — так и стоит у Лео перед глазами. Что было потом, вспоминается с острой болью.

— Давай лучше сядем впереди, — сказал Лео. — Нам ведь ехать недалеко, да и рюкзак такой большой и тяжелый, что потом с ним через толпу не протиснешься.

Только иностранцы тащили багаж с собой в салон. Местные складывали свои мешки и чемоданы на крышу. Лео кинул рюкзак на сиденье, и Элени послушно вернулась в начало салона. Из-за багажа место ей нашлось только с другой стороны прохода.

Бронь смерти.

«Сядем впереди…»

Этими двумя словами он убил ее, затащил на самое опасное место в автобусе. И чего ради? Чтобы удобнее было управляться с тяжелым рюкзаком? Обстоятельства сошлись так, что все неумолимо приближало трагический конец. Восхождение на Котопакси именно в этот день, завтрак богов с восхитительным кофе, опоздание на предыдущий автобус… И Элени, Элени, пробирающаяся к середине!

«Сядем впереди…»

Она не стала спорить, доверчиво отдала свою жизнь в его руки, такие заботливые, такие любящие… Она думала только о нем, переживала, что его рюкзак тяжелее, сколько жалости и любви таилось в ее карих глазах, когда она обернулась к нему. (Какая она была энергичная и бодрая! Что общего между ней с ее пружинистой походкой и безжизненным телом, в которое она теперь превратилась?) И разве Лео не собирался тащить этот рюкзак вверх по склону? Что же это была за экономия сил ради нескольких метров? Ей бы рассмеяться такой предусмотрительности! А он бы повеселился вслед за ней. Да если бы она настояла, он бы и не полез в гору! Про себя он, пожалуй, даже хотел, чтобы она высказалась против. Упрямство упрямством, но он бы поддался на уговоры. Как не стал спорить, когда они уже раз поднимались на гору. Правда, та поменьше.

Дело было к северу от Оттовало. Пообедаем на вершине, решили они тогда. Но оказалось, что вершин несколько и ни одна из них не настоящая — рядом маячили какие-то склоны, уходящие еще выше. Время обеда давно миновало, а они все карабкались. Наконец Элени взяло такое зло, что она села на камень и прошипела:

— Я буду есть прямо тут.

— Но ведь до вершины осталось всего несколько метров, — возразил Лео.

— А ты откуда знаешь? Может, несколько миль?

Лео с облегчением скинул рюкзак: привал так привал. Им и так хорошо вдвоем.

Через час они двинулись дальше — и минуту спустя оказались на вершине. Со всех сторон восхитительная панорама, и никакие иные пики больше не мозолили глаза.

— Ты был прав, — засмеялась Элени.

Если бы он и сейчас оказался прав!

И как ему теперь жить со своей неправотой?

8

К резиденции консула Греции — тщательно отреставрированному колониальному особняку с патио — через дипломатический район Кито вела частная дорога. Сколько таких домов в Эквадоре давно дышат на ладан, а здесь особнякам вернули их былое величие — вылизаны, подновлены, обсажены апельсиновыми деревьями. Над кварталом развевались флаги разных стран.