Квантовая теория любви

Лео заглянул в свою старую спальню. Ханна передвинула кровать, которая стояла точно в центре, ближе к окну. Вернуться сюда, как предлагает Ханна? Одному, без Элени? Невозможно. На полу новый ковер, на бездействующем камине — набор буддистских статуэток и головок. Дверь большого белого гардероба распахнута. Лео видит обнаженную Элени, плавную линию ее спины, перетекающую от хрупких плеч к совершенным округлостям ягодиц. Она не была ни худой, ни толстой и мало в чем уступала ботичеллевской Венере. Элени в раздумьях, что бы надеть… Почему именно этот пустяковый кадр врезался в память, непонятно. Лео хочет, чтобы Элени повернулась к нему лицом и улыбнулась… Не получается.

В кухне Лео с удивлением обнаружил незнакомца, темноволосого, красивого, лет двадцати пяти.

— Лео, это Роберто Панконези, — представила Ханна. — Правда, чудесная фамилия? Пан-ко-не-зи — ну просто экзотический итальянский десерт. Он мой новый сосед.

Лео протянул руку, Роберто тепло пожал ее:

— Очень приятно. — Акцента в словах Роберто почти не слышно.

— Лео пишет диссертацию по муравьям.

— Правда? — вздернул бровь Роберто.

— Ну да. Сидит себе день-деньской и пялится в микроскоп на то, как муравьи сношаются. Занятие для извращенца. Не так, что ли, Лео?

— Я наблюдаю за их поведением как таковым, не только за копуляцией, — пояснил Лео.

— Ага, умное название для всем известного акта. А вот Роберто читает лекции по философским основам физики. Жуткая, между прочим, хреновина. Так что вы сойдетесь.

— Она только и делает, что дразнит меня, — пожаловался Роберто.

— Это я-то? Ну извини. Сейчас скажу про тебя что-нибудь лестное. Роберто — гений. Самый молодой преподаватель на факультете. Студенты его обожают, народу на его лекциях — битком, приходят даже люди, которым физика вообще до лампочки. И это не потому, что он такой красавчик, — хотя это тоже играет свою роль. Просто он излагает кое-какие безумные теории, прямо из ряда вон. Ну как, хорошо я тебя расхвалила?

— Так себе, но спасибо за старание, — улыбнулся Роберто.

— Очень привлекательный портрет, — вымучил ответную улыбку Лео. Говорить с чужим человеком ему не хотелось.

В кухне ничего не изменилось, по-прежнему добрую ее часть занимал шкаф, забитый разномастными кастрюльками и тарелками, среди которых не найдешь двух одинаковых, — наследие хозяйки и длинной череды жильцов. Маленький балкон выходит во внутренний дворик, круглый сосновый стол под лиловым потолком уставлен салатами.

Ханна изо всех сил бодрится, носится по кухне, делится с Лео свежими сплетнями. У других настроение куда мрачнее.

Разговор, понятное дело, свернул на то, что произошло в Эквадоре. Лео изложил события, ни словом не упомянув о том, почему они с Элени сели на передних сиденьях. Эта подробность выпала.

Когда подошло время десерта, стало веселее. Напряжение, как всегда, сняла Ханна.

— Решила сбить шоколадный мусс, — живо рассказывала она. — Даже рука заболела. Ну, думаю, будет с него, в холодильнике дойдет. А он возьми и выпади в осадок. Вот, полюбуйтесь. Какашка какашкой. Кому положить немножко экскрементов?

Компания перебралась в гостиную, расселась по диванам. Разговор угас: кровь прилила к желудкам, а не к мозгам. Организмы честно пытались переварить проглоченный шоколад. В животах урчит — у организмов ничего не получается.

Лео немного подташнивало.

— Вызови «скорую», — простонала Карен. — Помру ведь прямо здесь.

— А не надо корчить из себя вежливую. Никто тебя есть не заставлял, — фыркнула Ханна.

— У меня руки-ноги отнялись, с места не сдвинуться! — Это уже Стейси.

— Вообще-то, Стейси, ты очень быстро движешься в пространстве, хотя сама того не сознаешь, — впервые подал голос Роберто.

Все недоуменно уставились на него.

— Я — двигаюсь? — переспросила Стейси.

— Ну конечно. Мчишься вокруг Солнца со скоростью восемнадцать миль в секунду или шесть тысяч пятьсот миль в час. Но и само Солнце несется с чудовищной быстротой, и Галактика. В сумме получается две тысячи тридцать миль в секунду, то есть восемьсот двадцать восемь тысяч миль в час. — Роберто посмотрел на часы. — Пока ели этот мусс, мы пролетели почти миллион миль.

В ошеломленном молчании все стараются осознать этот факт.

— Где же мои ремни безопасности? — пробормотал Чарли.

Стейси в восторге. Она давно уже влюблена в загадочного итальянца, а тут представляется повод дать знать о своих чувствах. Пусть в тиши спальни объяснит ей доходчиво, какие у физики философские основы, а то и поставит небольшой эксперимент. Вскоре Роберто и Стейси незаметно исчезают. Оставшиеся вяло комментируют их уход и скоро умолкают.

Первый для Лео после возвращения вечер в Лондоне благополучно приближался к завершению.

Ночевать он отправился к Чарли, на свою старую квартиру над круглосуточным магазином на Аппер-стрит в Айлингтоне. Это не более чем временное пристанище, пока Лео не найдет себе жилье. Хотя Чарли заявил, что он может жить здесь сколько заблагорассудится.