Квантовиты. Книга 3. Рубец

Поначалу она подумала, что с ней произошло то, что рано или поздно неизбежно происходило со всеми жителями квантовой реальности: она просто привыкла спать при шуме. Но потом, когда через пять минут после пробуждения первый шок прошел, до нее дошло: стало гораздо тише.

Нет, голоса и звуки не умолкли совсем. Они по-прежнему звучали, но уже словно из более далекого места, а еще их определенно стало меньше. Инна недоуменно нахмурилась: как такое возможно? Квантовая реальность огромна, всевозможных историй так много, и ни одна из них не исчезает полностью – ну разве что совсем редко, когда в отдельной версии происходит всемирный коллапс. А чаще всего они множатся, одни и те же линии постоянно разветвляются и превращаются в скопления линий, которые в свою очередь тоже множатся, и так до бесконечности. Шум никогда не утихает, лишь становится громче с каждой секундой. Так что же произошло?

Обычно эта Инна старалась не обращать внимания на происходящее с другими своими версиями. Она никогда не стремилась к единению с другими копиями, поэтому, когда материальная Инна стала квантовитом, она не сильно обрадовалась и большую часть времени пыталась абстрагироваться от происходящего где-то в других реальностях. Ей не интересны их проблемы – пусть лучше оставят ее в покое. Но сейчас она решила кое-что спросить, а потому подключилась ко всеобщему мозгу.

И с первых же секунд усиленных размышлений ей все стало ясно. Дыра во Вселенной возникла не только в их истории – она появилась во всех версиях событий и даже, кажется, в материальном мире. В большинстве случаев изолятор ее сдерживал. Но ведь изолятор был не везде.

Те вероятностные линии, в которых изолятора не было, искажались и медленно вытягивались в эту дыру. Что там с ними происходило дальше – никто не знал, но больше о них никто не слышал. К счастью, Инне повезло, и ни одна из ее многочисленных версий не пострадала – но ужас происходящего уже проносился волной по всем историям. Люди и не люди были в панике, они боялись того, что происходит, и умоляли всех заделать эту дыру – но это было невозможно. Инна спросила свои альтернативные версии, что же теперь будет.

Их мозг, разделенный на миллиарды и миллиарды отдельных мозгов, принялся за работу. Это можно было сравнить с работой квантового компьютера – и ответ пришел за доли секунды.

Если дыра останется на месте, то рано или поздно в нее улетят все нематериальные реальности. Истории с изолятором продержатся дольше всего, но, в конце концов, и они неизбежно попадут туда. С исчезновением важной составляющей вселенной ослабеет гравитация, и тогда весь мир расшатается. Даже материальных это коснется. Инна осознала это и хотела немедленно броситься к отцу – но тут их сложный организм пронзила жуткая боль. Человек не был приспособлен к такому существованию. Даже с учетом гибели некоторых реальностей поступающей в мозг информации было слишком много. Ни одна из Инн не могла больше продуктивно думать.

Через некоторое время они потеряли сознание. Провалявшись несколько часов на полу своей спальни, Инна очнулась и поняла, что связь пропала. Теперь они снова каждая сама по себе. Разумеется, квантовая реальность еще шумела в ушах, и все же девушка ощутила резкую волну одиночества. Хоть она и не обращала внимания на эту связь, все-таки она придавала ей сил. А теперь на нее навалились пустота и обреченность. Инне показалось, что ее уже затянуло в эту дыру, и она болтается посреди вакуума одна-одинехонька, и ничего ей другого не осталось, кроме как ждать смерти. Нужно было скорее бежать к отцу и искать выход, но Инна еще помнила вердикт своего супермощного мозга: дыру во вселенной не заделать ничем.

Все ее тело словно прошиб ток. Инна открыла глаза. Она лежала в комнате с окнами, занавешенными темными шторами, на столе. Голова болела в двух местах, чуть повыше висков, и довольно сильно. Девушка попыталась пошевелить руками или ногами, но не смогла. Что случилось? Почему тело ее не слушается?

Раздался звук отодвигаемого стула, потом шаги, и вот над ней склонился кто-то очень высокий. Инна не сразу поняла, что это Андмор.

– Смотрю, ты приходишь в себя? – скучающе спросил он.

Инна попыталась поднять голову, и тогда он подложил ей под шею какой-то мягкий валик. Так стало видно гораздо лучше, и она заметила, что ее запястья и ноги чуть выше ступни привязаны к столу. Но ее по-прежнему пугало то, что она не может пошевелиться. Инна хотела что-нибудь сказать, но получилось только издать хрип.

– Не торопись, – посоветовал ей Андмор.

Мысли блуждали вяло, не в силах сконцентрироваться на чем-то одном. Андмор неподвижно стоял и смотрел на нее так, как будто у него впереди было все время мира. Оцепенение потихоньку проходило – Инна пошевелила пальцами и сжала их в кулак. Когда прошло еще несколько минут, и оцепенение почти отпустило ее, она спросила:

– Что случилось?

– А ты не помнишь? – равнодушно протянул Андмор.

Инна морщила лоб от усилий, но в памяти ничего не всплыло, и она покачала головой.