Квантовиты. Книга 3. Рубец

– Сам я вряд ли смогу вам помочь, но я знаю кое-кого, кто может. Она такая же, как я, поэтому наверняка прячется…

– У нас нет времени, – качнула головой Мизуки. – Рене и доктор Вебер отправились на поиски других детей, но мне кажется, они никого не найдут…

– Это потому, что они не знают, где искать, – перебил Годард. – А я знаю. Если хотите, могу помочь с поисками.

– Конечно, хотим! – воскликнула Мизуки.

Глава 25

– Добавь к этому еще один вопрос: при чем тут тогда Рене? Он и в самом деле ее брат или все это ложь? А если брат, то старший или младший, и знает ли он о том, кто такая его сестра на самом деле? – вставила Инна.

Алистер кивнул и развел руками:

– Загадка на загадке. Но если этот парень из подвала – действительно тот Годард или его сын, то неудивительно, что она так печется о его безопасности.

Да, узнать такие новости о президенте – это довольно странно. Конечно, то, что Ромина не очень хороший человек, а потому явно не годится на роль правителя, стало понятно уже давно. Но вот то, что ей на самом деле уже триста лет, и когда-то она была ученым – это очень неожиданно. И как только никто не заметил странностей в ее биографии? Когда ее принимали на тот пост в Министерстве обороны, неужели никого не удивило, что у Ромины практически нет прошлого? Возможно, она изготовила фальшивые документы, отсутствие фото объяснила тем, что не любит фотографироваться, а если кому-то все же удалось докопаться до истины, она его подкупила.

Впрочем, сейчас это неважно. На тело медленно нападало оцепенение, Инна уже с трудом думала, так что не время рассуждать о прошлом Ромины.

– Ты нашел что-нибудь, что может нам пригодиться? – спросила она.

– Ну, рецепта по предотвращению конца света там не нашлось, – протянул Алистер. – Там ничего не сказано ни про смерть квантовой реальности, ни про консервант. Но вот способ фотографирования квантовой реальности Годард расписал довольно подробно. На самом деле этот человек – гений. Даже жаль, что его работа так и не была опубликована. Я изучил документы – на самом деле все довольно просто. Берешь обычную камеру, слегка ее модифицируешь – и готово. Можно делать фотографии.

Инна задумчиво прикусила губу:

– Если все так просто, то, может, сделаем по-быстрому? Знаю, что квантовой реальности уже нет, но, возможно, эти снимки дадут нам какую-то подсказку.

– Я предполагал, что ты это скажешь, – Алистер развернулся к столу и взял в руку какую-то вещь, которая до этого момента скрывалась у него за спиной. Оказалось, что это камера. – Все готово. Я еще не пробовал, но, думаю, что все сделал правильно. Если хочешь, можешь фотографировать.

Инна посмотрела на устройство с опаской, но произнесла уверенно:

– Давай посмотрим, что там получается.

Она подошла к нему и присела на подлокотник кресла. Алистер нажал на кнопку включения камеры. Какую-то секунду ничего не происходило, а потом небольшой экранчик загорелся ярким белым светом. Там ничего не отражалось – ни стол, ни стены, ни занавешенные окна. Один сплошной свет.

Инна немного разочарованно вздохнула. Она ожидала, что фотоаппарат подскажет хоть что-нибудь, но это полное отсутствие всего окончательно расстроило ее. Похоже, они только зря потратили время на восстановление этого нейроресивера. Он им ничем не помог.

Но Алистер неожиданно нахмурился:

– Странно, так не должно быть.

– Что не должно?

– Следуя советам Годарда, я встроил в аппарат своеобразный фильтр. Он регулирует количество альтернативных историй, попадающих в объектив. Сейчас он стоит на пропуске ста процентов историй. То есть, в идеале сейчас камера должна ловить все вероятности, какие только возможны – а возможно все. Если верить Годарду, то в таком режиме аппарат показывает только белый цвет.

– Ну и в чем проблема? – не поняла Инна. – Вот он – белый цвет.

– Так ведь квантовой реальности больше нет, – напомнил Алистер. – Что тогда она ловит?

Инна нахмурилась, а потом удивленно приоткрыла рот. Действительно, в условиях нынешней вселенной камера не должна была показать ничего. Ну, либо черноту, либо материальный мир. Откуда тогда белый цвет?

– Покрути фильтр, – предложила Инна.

Алистер подцепил пальцем маленькое колесико и принялся медленно его поворачивать. Сначала ничего не происходило. Потом на белом фоне начали проступать линии, как будто художник намечал карандашом контур будущего рисунка. Алистер продолжал крутить, и вскоре уже черточек стало так много, что выделить среди них фигуры стало попросту невозможно. Добавились цвета, одновременно яркие и приглушенные. Словно ребенок наляпал краски на лист бумаги, не заботясь ни о какой композиции.

– Наверное, я что-то напутал, – заключил Алистер.

– Почему? – спросила Инна. – Что, согласно исследованию Годарда, должна показывать камера в таком режиме?

– Примерно это и должна. Но то в условиях, когда квантовая реальность на месте. А ее сейчас нет.

– Хм… а точно ли ее нет?

– В смысле? – удивился Алистер. – И Рене, и Андмор говорили…