Квантовые миры и возникновение пространства-времени

Проблема в том, что возникновение дополнительных веток волновой функции происходит автоматически, стоит нам поверить в волновые функции и уравнение Шрёдингера. Поэтому в альтернативах, рассмотренных нами до сих пор, от этих веток либо избавляются, либо постулируют такие условия, благодаря которым одна из этих веток выделяется на фоне остальных.

Напрашивается и третий путь: полностью отрицать реальность волновой функции.

При этом мы не собираемся отрицать центральной роли волновой функции в квантовой механике. Нет, мы можем использовать волновые функции, но при этом не заявлять, что они являются реальными феноменами. Они могут просто характеризовать наши знания: в частности, неполноту этих знаний об исходе квантовых измерений. Такой подход к квантовой механике известен под названием «эпистемологический», поскольку в нем полагается, что в волновых функциях заключена некая часть нашего знания, в противовес «онтологическим» подходам, в которых волновая функция трактуется как описывающая объективную реальность. Поскольку волновые функции обычно обозначаются греческой буквой Ψ (пси), сторонники эпистемологического подхода к квантовой механике иногда поддразнивают эвереттианцев и других, считающих, что волновая функция реальна, называя их «пси-онтологами».

Мы уже отмечали, что эпистемологическая стратегия не может работать самым обычным и прямолинейным образом. Волновая функция – это не вероятностное распределение. Настоящие функции распределения вероятностей никогда не бывают отрицательными, поэтому и не могут приводить к интерференционным феноменам, подобным тому, что наблюдается в эксперименте с двумя щелями. Однако вместо того чтобы сдаваться, можно попробовать несколько изощреннее выразить взаимосвязь волновой функции и реального мира. Можно выстроить такой формализм, который позволил бы использовать волновые функции для расчета вероятностей, связанных с результатами экспериментов, не соотнося их при этом с какой-либо базовой реальностью. Именно такую задачу и берут на себя сторонники эпистемологических подходов.

Предпринимались многочисленные попытки интерпретировать волновую функцию в эпистемологическом ключе, как и в случае с конкурирующими моделями коллапса или теориями скрытых переменных. Один из наиболее известных подходов такого рода называется «квантовое байесианство», который разработали Кристофер Фукс, Рюдигер Шак, Карлтон Кейвс, Н. Дэвид Мермин и другие. В наши дни обычно используется сокращенное название «кьюбизм» (должен признать, название очаровательное).

Байесовский вывод предполагает, что в нашем распоряжении есть только набор степеней уверенности по поводу истинности или ложности различных посылок, и все эти степени уверенности уточняются по мере поступления новой информации. Во всех версиях квантовой механики (а на самом деле во всех научных теориях) в том или ином виде используется теорема Байеса, и во многих подходах к пониманию квантовой вероятности теорема Байеса критически важна. Кьюбизм отличается тем, что степени уверенности по поводу квантовых явлений в нем считаются личными, а не универсальными. Согласно кьюбизму, волновая функция электрона – это не абсолютная и окончательная величина, по поводу которой в принципе можно прийти к общему мнению. Скорее, каждый по-своему полагает, что представляет собой волновая функция электрона, и использует это представление, чтобы спрогнозировать результаты наблюдений. Если мы проведем много экспериментов и поговорим друг с другом о своих наблюдениях, заявляют кьюбисты, то сможем прийти к определенному консенсусу относительно того, что представляют собой различные волновые функции. Но в основе своей они будут оценками наших собственных убеждений, а не объективными свойствами мира. Когда мы видим, как электрон отклоняется вверх в поле магнита Штерна – Герлаха, мир не меняется: это мы узнаем о мире что-то новое.