Квантовый волшебник

Уильям сжал губы, и у Белизариуса сжались внутренности. Он скучал по старине Уильяму, человеку, который стал его наставником в мошеннических схемах, который помог ему познать человеческую природу. Выбор наставника определил его круг знакомств, до определенной степени, а теперь сделал его чужим, куда бы он ни попал.

Десять лет назад в продажном мире, где каждый стремился быстро разбогатеть, не было места для заученного парнишки с ужасающе философскими взглядами на жизнь. Уильям стал его проводником в быстро меняющемся, прагматичном и жестком мире, не озабоченном вопросами политики, духовности и философии. А вот теперь Белизариус привносил ремесло, преподанное ему стариком, в мир политики и идеалов.

– Спасибо тебе за все, что сделал для меня, когда я был глупым мальчишкой, – тихо сказал Белизариус.

– Ты и до сих пор глупый.

– Возможно.

– У тебя хороший план, Бел. Полубезумный, но это лучше, чем любое, что смог бы придумать я, даже в лучшие годы.

– Спасибо тебе.

– На самом деле я тебе не был нужен. А ты не должен был становиться аферистом. Ты был создан для большего.

Белизариус покачал головой:

– Я был создан неправильным, Уилл. Если бы я не занялся аферами, я бы давно был мертв. Ты меня спас.

Уильям долго глядел на него оценивающе, пытаясь распознать обман. И кивнул, вроде как удовлетворенно. Белизариус открыл мешочек и выпустил крохотного робота, чтобы тот провел анестезию и операцию.

27

Два старых грузовых корабля, арендованные Белизариусом, носили названия «Тунха» и «Бояка». Они странно поскрипывали, даже просто вращаясь по орбите, но все еще были способны создавать искусственные «червоточины». «Тунху» пилотировала Мари, а Стиллс, ворча, что ему стыдно работать таксистом, вел «Бояку», на борту которой были Белизариус и Кассандра.

Они в течение шести часов шли прочь от Птолемея, от оживленного движения на орбите, а затем остановились. Мари включила старые магнитные катушки «Тунхи», создавая прямо перед носом грузового корабля короткую «червоточину». Не стала в нее входить, лишь удерживала открытой.

Кассандра погрузилась в фугу и из этого состояния начала давать команды по настройке катушек на «Бояке», точно так же, как делал несколько месяцев назад Белизариус на «Джонглее», в трехстах двадцати световых годах отсюда. На Кассандре было мобильное снаряжение для пребывания в фуге, контролирующее сердцебиение с давлением и сдерживающее рост температуры тела. Белизариус следил за ней, готовый вмешаться, если дело зайдет слишком далеко. Сам он не стал этого делать. Не стал входить в фугу.

Белизариус и безличный квантовый вычислитель в мозгу Кассандры управляли всем с помощью голографических дисплеев, на которых были карты, графики, диаграммы и шкалы. Над ними было создано рабочее пространство, в котором они составляли уравнения, рассчитывали изменения параметров и вносили технические предложения. У Белизариуса не было ни нужды, ни желания входить в savant. Чуждая природа Homo pupa и Homo eridanus все более напоминали ему зеркало, в котором он видел свое отражение, вот только зеркало будто было разбито.

Несмотря на то что от Кассандры его отделяли всего пятьдесят сантиметров, он чувствовал себя очень одиноко. С таким же успехом он мог бы играть в карты с самыми продвинутыми из компьютеров, постепенно выясняя правила, диктующие им выбор действий. В состоянии фуги Кассандра превратилась в живой компьютер. Она стала безличным интеллектом, не наделенным сознанием даже в самом рудиментарном смысле этого слова. Стала машиной из плоти и крови, ведомой паутиной алгоритмов, которые никак нельзя было назвать личностью. Личность Кассандры в данный момент не существовала, она была временно удалена из нее электрической и биохимической лоботомией.

Квантовый интеллект, работающий внутри Кассандры, четырежды изменил ток, кривизну и магнитную проницаемость катушек, чтобы создать искусственную «червоточину». «Бояка» искривлял пространство-время при помощи мощного магнитного поля до тех пор, пока в нем не образовалась горловина, могущая либо исчезнуть, либо временно стабилизироваться в другой точке. Каждый раз квантовый интеллект направлял горловину к другой «червоточине», созданной «Тунхой» под управлением Мари. Каждый раз ощупывающий пространство выход «норы» на мгновение находил гиперкрая «червоточины» «Тунхи» в одиннадцатимерном пространстве-времени и тут же разрушал их.

– Теоретически, – разочарованно заговорил Белизариус, обращаясь к Стиллсу, – похоже, что мы можем разрушить любую искусственную «червоточину» в пределах досягаемости поля катушек.

– Мне с этого столько же проку будет, как с сисек, – ответил Стиллс.

Отправив слабый постоянный ток из электропластин в свой мозг, Белизариус вызвал у себя состояние savant. Будто выключил один фонарь и включил другой. Изображения телеметрии стали очень просты, совершенно очевидные элементы головоломки. А присутствие поблизости пустой обезличенной оболочки беспокоило уже меньше.