Квантовый вор

Спустя некоторое время идея выпить кажется ему более привлекательной, и он пробует пиво. Оно старое и невкусное, и Исидор предпочел бы вино, но все же выпивает две банки, пока не добивается желаемого эффекта. Трудный день дает о себе знать, и он едва не засыпает перед монитором. Еще двое гостей — молодой человек и девушка, чей макияж придает ей сходство с трупом, — садятся рядом и начинают играть. Через некоторое время парень оборачивается к Исидору и глуповато ухмыляется.

— Привет, — говорит он. — Не хочешь попробовать? Я в этом деле не могу оказать достойное сопротивление мисс Уничтожительнице Миров.

Девушка закатывает глаза.

— Любовник, а не воин.

— Точно. — Парень на вид немного старше Исидора, ему еще нет и двадцати марсианских лет, у него азиатские черты лица, тонкие усики, гладко прилизанные черные волосы и прекрасно сшитый костюм. На плече кожаный рюкзак. — Ну, что скажешь?

— Боюсь, я слишком пьян, — говорит Исидор. — Справляйся сам.

— Да, пьянство — неплохой способ сохранить лицо. Простите, госпожа, вы нас победили.

Девушка вздыхает.

— Ладно. Я иду играть в Вервольфа. Забавные человечки.

Она посылает Исидору воздушный поцелуй.

— Хорошо развлекаешься? — спрашивает парень.

— Не совсем.

— Ну, это никуда не годится. — Он берет со стола банку с пивом и открывает ее. — Как ты уже понял, пиво здесь отвратительное. Видишь ли, оно все аутентичное.

— Сойдет, — говорит Исидор и открывает еще одну банку. — Я Исидор.

— Адриан.

Рукопожатие парня выдает жителя Ублиетте. Но при странном ощущении свободы от гевулота и легком опьянении это кажется несущественным.

— Итак, Исидор, почему ты не танцуешь, не принимаешь участия в сцеплении и не обхаживаешь курочек зоку?

— У меня был странный день, — говорит Исидор. — Меня чуть не убили. Я поймал гогол-пирата. Или двух. С шоколадом. А что касается курочек зоку, у меня уже есть одна. Ее мать — богиня, и она меня ненавидит.

— Ладно, ладно, — говорит Адриан. — Я ожидал чего-то вроде «я видел наставника» или «мне приснился чужой сон».

— Да, наставник там тоже был, — говорит Исидор.

— Ну, это звучит как целая история! Расскажи.

Они продолжают пить, и история шоколатье кажется вполне уместной. Слова вылетают легко. И тогда приходит мысль о Пиксил: «А как часто мы с ней о чем-то разговаривали?» Его мысли и язык не ограничены гевулотом, и Исидор ощущает себя подпрыгивающим на воде камешком, легким и свободным.

— Кто же ты, Исидор? — спрашивает Адриан, когда рассказ кончается. — И как ты оказался втянутым в это дело?

— Я не мог не помочь. Я всегда думаю о тех вещах, которые не понимаю. А для забавы я часто брожу по Лабиринту и взламываю замки гевулотов.

— Но зачем? Что ты из всего этого получаешь?

Исидор смеется, откинувшись назад.

— Я не понимаю людей. Мне необходимо установить ход вещей. Я не понимаю, почему кто-то говорит или делает то или иное, если я над этим не подумаю.

— Это удивительно, — говорит Адриан, когда Исидор умолкает, чтобы сделать еще глоток пива.

Он рассеянно отмечает, что парень что-то царапает в блокноте — старомодном, сделанном из бумаги. Это может означать только одно, и даже затуманенный мозг Исидора сознает, что он совершил ошибку.

— Ты журналист, — говорит он.

Порыв иссяк, и вода поглощает скачущий по поверхности камень. Голова становится невероятно тяжелой. В мире безупречного уединения все еще существуют аналоговые дыры, и общедоступные газеты в Ублиетте остаются одним из наиболее доходных терпимых преступлений. Они открыли на него охоту после первого же его дела о краже из ателье модной одежды. Но никогда не могли взломать его гевулот. До этого момента.

— Да, журналист. Адриан Ву из «Вестника Ареса».

Он достает из рюкзака старомодную камеру — еще один прием обойти гевулот. Вспышка на мгновение ослепляет Исидора.

Исидор бьет его. Или, вернее, пытается это сделать: он вскакивает на ноги и отчаянно размахивает руками, но не достает до журналиста. Ноги подгибаются. Он хватается за ближайший предмет — компьютерный монитор на столе — и с грохотом падает на пол. Он старается подняться и тянется к камере Адриана.

— Отдай мне это!

— О, я отдам. Тебе и еще пятидесяти тысячам наших читателей завтра утром. Знаешь, мы жаждали получить у тебя интервью с того раза, когда тебя впервые заметили рядом с Джентльменом. А может, ты что-то расскажешь и о ней?

— О ней?

— Ага. — Адриан усмехается. — И ты еще считаешь себя детективом? На улицах говорят, что Джентльмен — женщина. Да, кстати, а вот и леди, о которой мы говорили.

— Привет, милый, — говорит Пиксил.

Ее вид согревает душу Исидора, несмотря на шок и алкогольный туман. Черная помада делает ее улыбку похожей на запятую. Стройная фигурка затянута в напоминающее тартан платье с кожаными ремешками, из-под которых привлекательно просвечивают смуглые плечи.

— Синдра мне сказала, что ты справился. Я так рада.

Она дарит Исидору пахнущий пуншем поцелуй.

— Привет, — отвечает Исидор. — Я принес тебе шоколад, но его сожрал монстр.

— Вот это да! Я думаю, ты пьян.

— В самую точку, — подтверждает Адриан. — И дает интервью.