Квантовый вор

— Скоро здесь будут и остальные, — говорит Раймонда.

В голове у меня звенит, а из-за пыли в комнате лишь с большим трудом удается удержаться от кашля. Но я не могу не заметить блефа.

— Никого не будет. Как я догадываюсь, Миели выбила у тебя из рук туман. Но и сама осталась ни с чем, судя по тому, что я еще способен двигаться и говорить. Если бы не мое проклятое чувство долга, это был бы великолепный шанс скрыться.

Миели фыркает. Я покачиваю револьвером.

— Поищите себе что-нибудь, чтобы присесть.

Не сводя глаз с Миели, я отпиваю шампанского из чудом уцелевшего бокала. Горлу становится легче. Затем я усаживаюсь на фрагмент перегородки. Миели и моя бывшая подружка долго смотрят друг на друга, потом выбирают места с таким расчетом, чтобы наблюдать за всеми присутствующими.

— Должен признаться, мне льстит, когда женщины из-за меня вступают в бой. Но, можете мне поверить, я этого не стою.

— Ну, хоть в чем-то я с тобой согласна, — говорит Раймонда.

— Знаешь, — вмешивается «Перхонен», — хоть я и нахожусь на высоте около четырех сотен километров, я все еще могу сжечь твою руку, если не опустишь оружие.

— Ох.

— Погоди. Это антиквариат. Вероятнее всего, оно не работает. Я блефую. Только не говори Миели, пожалуйста. Я хочу уладить это дело, чтобы никто не пострадал. Ладно?

Для быстродействия гогола корабль медлит с ответом недопустимо долго.

— Хорошо, — в конце концов, отвечает она. — У тебя одна минута.

— Опять ограничения во времени. Ты еще хуже, чем она.

— Раймонда, познакомься с Миели. Миели, познакомься с Раймондой. Раймонду и меня связывают определенные отношения; с другой стороны, Миели обходится со мной так, словно нас связывают отношения. Но я признаю долг чести по отношению к ней и потому не жалуюсь. Почти. — Я набираю воздух в легкие. — Раймонда, здесь ничего личного. Но мне необходимо вернуть мое бывшее «я».

Она закатывает глаза и снова становится мучительно знакомой.

Я поворачиваюсь к Миели.

— Послушай, неужели все это было так уж необходимо? Я все контролировал.

— Я готова была оторвать тебе голову, — говорит Раймонда.

— Я полагаю, что верное слово в числе многих вещей, которые я не могу вспомнить, — со вздохом говорю я. — Слушай, забудь о тебе и обо мне. Я кое-что разыскиваю. Ты можешь мне помочь. Ты — наставник, и это очень хорошо. Кстати, могу поспорить, что и мы, в свою очередь, можем тебе кое в чем помочь. К примеру, в деле с гогол-пиратами. Можем предоставить огромное количество, преподнести на блюдечке.

Они обе смотрят на меня, и на мгновение мне кажется, что драка вот-вот начнется заново.

— Ладно, — говорит Раймонда. — Давайте поговорим.

Со вздохом облегчения я бросаю на пол оружие и мысленно благодарю Меркурия за то, что оно не выстрелило.

— Я полагаю, на секретность надеяться не стоит? — спрашиваю я, глядя на Миели.

Она ужасно выглядит: одежда снова разорвана в клочья, крылья опущены, словно сломанные голые ветки. Но смотрит угрожающе, так что я без слов понимаю, что она обо мне думает.

— Забудь о моем вопросе.

Раймонда подходит к разбитому окну, пряча руки в рукавах платья.

— Что случилось? — спрашиваю я ее. — Кем я был здесь? Куда я ушел?

— Ты и в самом деле не помнишь?

— В самом деле.

По крайней мере, пока. Новые воспоминания все еще возникают в моей голове, их слишком много, чтобы сразу во всем разобраться, и вместе с ними усиливается странная головная боль.

Она пожимает плечами.

— Это не имеет значения.

— Я что-то здесь оставил. Какие-то секреты. Инструменты. Фрагменты памяти. Не просто экзопамять, а нечто большее. Тебе известно, где это может быть?

— Нет. — Она хмурится. — У меня есть одна идея. Но моя помощь будет тебе стоить дороже, чем просто гогол-пираты. А твоя новая подруга должна мне новую квартиру.

Интерлюдия. Мудрость

Смерть отделяет от жизни всего несколько шагов. Впереди появляется свет: но каждый шаг дается с трудом, словно преодолеваешь толщу воды, и Батильда чувствует, как начинает всплывать, поднимаясь над своим телом, одетым в мягкий скафандр. Она видит себя, медленно бредущую вперед, видит отблески света на медном шлеме. Как ни странно, это кажется ей вполне нормальным. Она оставляет свое тело и поднимается к свету. Наконец приходит мысль…