Квартал Тортилья-Флэт. Гроздья гнева. Жемчужина

Рассказ о приключениях одного из самых знаменитых «джентльменов удачи» писатель стремился согласовать с изображением нравственной эволюции своего героя, его перехода от бунтарских порывов юности к умудренной перенесенными разочарованиями успокоенности предзакатных лет. Сама тема возвышения «сильной личности» и ее морального краха была как нельзя более характерна для литературы США первых десятилетий XX века. Связь романа Стейнбека с мироощущением 20-х годов, отразившемся в таких общепризнанных шедеврах, как «Американская трагедия» Драйзера и «Великий Гэтсби» Фицджеральда, несомненна, но разработка автором «Золотой чаши» некоторых важных для американской литературы мотивов лишена оригинальности и глубины. Авантюрный сюжет и обилие всевозможных аллегорий не смогли заменить Стейнбеку в его первой книге отсутствия реалистической достоверности и психологической объемности характеров.

Гораздо большей самобытностью и художественным единством были отмечены романы «Неведомому богу» и «Небесные пастбища», опубликованные в самом начале 30-х годов. В них впервые выявился круг проблем, философских интересов и эстетических решений, выделивший Стейнбека среди тогдашних дебютантов. Начиная с этих романов на страницы книг Стейнбека приходят хорошо знакомые ему по собственному опыту простые люди Америки — фермеры, батраки, пастухи-мексиканцы, бездомные бродяги. Так создавалась «страна Стейнбека», охватившая полуостров Монтерей и долину Салинас в Южной Калифорнии — местожительство своеобразных и иногда чуть-чуть условных персонажей многих его произведений. В то же время в этих романах наглядно проявилось противоречие мировоззрения и творческого метода американского прозаика — сложное взаимопереплетение реализма и натурализма, борьба многомерной социально-психологической интерпретации человеческого поведения с умозрительными, мистико-биологическими концепциями.

В романе «Неведомому богу» обращение Стейнбека к потустороннему, сверхъестественному началу получает, пожалуй, наиболее последовательное развитие. Повествование о фермерской семье Уэйнов, переселившейся из восточного штата Вермонт в долины Калифорнии, становится как бы исследованием различных путей, объединяющих земной и трансцендентный планы существования человека. Центральное место в романе занимает обоснование особой «естественной религии», глашатаем и первосвященником которой выступает его главный герой Джозеф Уэйн. Религиозные стремления, свойственные, по мнению Стейнбека, каждому человеку, принимают у Джозефа форму своеобразного языческого пантеизма, когда личное общение со сверхъестественным происходит через посредство всей необъятной природы. Видения и призраки, души умерших и символы обновляющейся жизни, друиды и дриады из вечнозеленых калифорнийских лесов теснятся в воображении Джозефа, наделенного острой впечатлительностью и богатой фантазией.

Трактовка Стейнбеком темы природы указывает на еще одну (наряду с обращением к религиозной символике) особенность его творческого метода, получившую в литературе о писателе наименование «анимализма». Вслед за американскими натуралистами конца XIX — начала XX века Стейнбек нередко уподобляет жизнь людей процессам, происходящим в животном мире. Коршун преследует кролика, дикие свиньи с жадностью пожирают угрей на дне высохшего пруда — эти картины жестокой борьбы за существование призваны, согласно мысли автора, пролить свет на загадки человеческого общежития.

«Анимализация» человека, сведение всех его эмоций и поступков к кругу чисто инстинктивных, биологических реакций — отзвуки этой концепции, впервые художественно сформулированной Стейнбеком в романе «Неведомому богу», будут не раз возникать и в его более поздних произведениях. Органичность природного мира — вот основная опора миросозерцания писателя, находившегося в числе всей школы «калифорнийских романистов» (Ф. Норрис, Дж. Лондон п другие) под несомненным влиянием философии Герберта Спенсера. Однако узость позитивизма преодолевается Стейнбеком, как только он отходит от живописания библейской «первозданности» к изображению реальной жизни своих современников. И проявляется это уже в его следующей книге, романе «Небесные пастбища», первом по-настоящему зрелом произведении молодого прозаика.