Квартал Тортилья-Флэт. Гроздья гнева. Жемчужина

— Как не хотеть, — ответил Том. — Подождите минутку. Я своих предупрежу. — Он быстро зашагал к палатке Джоудов, нагнулся и заглянул внутрь. Там спали. Но вот под одним одеялом кто-то завозился. Руфь выползла из-под него, извиваясь, точно змея; волосы падали ей на лоб, платье было все перекрученное, жеваное. Она осторожно выбралась наружу и встала во весь рост. Ее серые глаза смотрели со сна спокойно и ясно, без озорства. Том отошел от палатки, поманив Руфь за собой, и остановился.

— Эх, как ты растешь! — сказал он, увидев ее перед собой.

Руфь смущенно посмотрела в сторону.

— Слушай, — сказал Том. — Сейчас никого не буди, а когда проснутся, скажи им, что я ушел — может, устроюсь на работу. Ма, скажешь, что я позавтракал тут у соседей. Поняла?

Руфь молча кивнула и снова отвернулась; глаза у нее были совсем ребячьи.

— Не вздумай их будить, — повторил Том. Он быстро зашагал назад к своим новым знакомцам. А Руфь с опаской подошла к санитарному корпусу и заглянула в открытую дверь.

Старик и молодой ждали Тома. Женщина вытащила из палатки матрац и усадила на него ребенка, а сама принялась мыть посуду.

Том сказал:

— Мне хотелось своих предупредить. Они еще спят. — Все трое зашагали между двумя рядами палаток.

Лагерь просыпался. У только что разведенных костров возились женщины, месили тесто на лепешки к завтраку, резали мясо. А мужчины похаживали около палаток и около машин. Небо теперь было розовое. У конторы высокий худой старик разравнивал землю граблями. Узкие бороздки получались у него прямые и глубокие.

— Ты что-то рано сегодня, папаша, — сказал ему молодой спутник Тома, проходя мимо.

— Да, да. За постой отрабатываю.

— Как бы не так! — сказал молодой человек. — Он напился в субботу, весь вечер пел песни у себя в палатке, и комиссия в наказание заставила его поработать. — Они шли по краю грунтовой дороги в тени ореховых деревьев. Над горами показался ободок солнца.

Том усмехнулся:

— Чудно́! Я вместе с вами позавтракал, а как меня зовут, не сказал, и вы тоже не назвались. Я Том Джоуд.

Старик посмотрел на него и чуть улыбнулся.

— Ты в этих местах, наверно, совсем недавно?

— Да всего несколько дней.

— Так я и думал. Тут от этого отвыкаешь. Слишком много народу. У всех одно имя: эй, приятель. Ну, ладно, будем знакомы: меня зовут Тимоти Уоллес, а это мой сын Уилки.

— Очень приятно, — сказал Том. — А вы давно здесь?

— Девять месяцев, — ответил Уилки. — Мы сюда удрали от прошлогоднего наводнения. Ну и времечко было! Чуть с голоду не подохли. — Их башмаки громко постукивали по грунтовой дороге. Мимо прошел грузовик; он вез угрюмых, погруженных в свои мысли людей. Они держались за борта машины и не отрывали хмурых глаз от дороги.

— Эти работают на Газовую компанию, — сказал Тимоти. — Хорошо получают.

— Мы бы тоже могли доехать на нашем грузовике, — сказал Том.

— Нет, не стоит. — Тимоти нагнулся и поднял с земли зеленый грецкий орех. Он ковырнул его ногтем и метнул им в черного дрозда, сидевшего на проволочной изгороди. Дрозд вовремя вспорхнул, так что орех пролетел, не задев его, потом снова опустился на изгородь и почистил клювом блестящие черные перышки.

Том спросил:

— А разве у вас нет машины?

Оба Уоллеса промолчали, и, взглянув на них, Том понял, что его вопрос неприятен им.

Уилки сказал:

— Нам недалеко ходить — всего милю.

Тимоти сердито заговорил:

— Нет у нас машины. Продали. Пришлось продать. Сидели без хлеба. На работу тоже не могли устроиться. А тут каждую неделю приходят скупщики — смотрят, у кого есть машины. Увидят, что ты голодный, предлагают купить. А если ты вконец изголодался, они твою машину чуть не задаром получают. Вот так и с нами было. Продали за десять долларов. — Он сплюнул на дорогу.

Уилки тихо сказал:

— Я на прошлой неделе был в Бейкерсфилде. Видел ее — выставлена на продажу… стоит себе наша машина, а цена написана семьдесят пять долларов.

— Пришлось продать, — повторил Тимоти. — Решили: пусть уж они нас грабят, только бы не мы их. До воровства мы еще не доходили, но уж близко было к этому.

Том сказал:

— А мы слышали дома, что здесь работы хоть отбавляй. Перед отъездом читали листки — в них написано, что народ здесь требуется.

— Да, — сказал Тимоти, — мы тоже их читали. А работы здесь мало. И плату все время снижают. У меня уж ум за разум заходил, только и думал — как бы перебиться со дня на день.

— Теперь у вас есть работа, — сказал Том.

— Да. Только это не надолго. А хозяин у нас хороший. Участок у него небольшой. Сам работает вместе с нами. Только не надолго это.

Том сказал:

— Зачем же вам меня устраивать? Втроем кончим еще скорее. Сами себе приставляете нож к горлу.

Тимоти медленно покачал головой:

— Не знаю. Наверно, зря делаем. Мы думали купить себе шляпы. Да вряд ли удастся. Вон его участок, направо. Работа хорошая. Тридцать центов в час. И хозяин неплохой.